Орден Небесного клинка
Шрифт:
Руперт ещё раз окинул взглядом каменный гроб и вышел.
Герман сидел на лавочке и молча смотрел на новый постамент. Руп не стал спешить, он по очереди брал букеты и раскладывал их по могилам. Пионы с герберами он положил бабушке, деду достались гвоздики и антриумы, маме её любимые белые розы, отцу были вручены ирисы — почему-то именно их принесли тогда на похороны. Какие цветы клали после, Руп не знал, ведь Райан выгнал брата на следующий же день. Выставил за дверь шестнадцатилетнего парня в том, что на нём было. Благо у младшего Свивера был друг, у которого он смог на время остановиться.
Руперт
— Примите мои соболезнования, господин Руперт, — прохрипел дворецкий.
«Да плевать я хотел».
— Благодарю, Герман, — вслух ответил Свивер, не отрывая взгляда от каменной плиты. — Но сдаётся мне, ваша боль сильнее.
— Вам следовало помириться…
«Ещё чего».
Руперт подошёл ближе и положил руку на надгробие, камень был шершавым, под стать характеру покойника. Руп потянулся к внутреннему карману и достал папиросы. Он раскурил одну и положил на верхнюю грань памятника.
— Господин Райан не жаловал табак, — заметил Герман.
— Я помню, — Руперт вытащил из пачки ещё одну и зажёг уже для себя. — Как его угораздило?
— Это случилось ночью… — старик замялся. — Пару месяцев назад он велел отключить электричество. Должно быть, не захотел зажигать керосиновую лампу и… оступился на лестнице.
— Райан, ты серьёзно? — усмехнулся Руп, обращаясь к надгробию. — Тебя убила лестница? Кто бы мог подумать!
— Господин… — дворецкий не понимающе взглянул на Руперта.
— Ладно, Герман, поедем домой. Уже темнеет, — Свивер бросил взгляд на пустой пятачок земли и потянулся за шляпой.
Пока старик отпирал ворота, Руп вышел из машины. Герман потянул за собой одну из створок, и младший Свивер сделал несколько неуверенных шагов. Наконец оказавшись во дворе, он замер на месте. На мгновение у Руперта даже задрожал подбородок. Он сжал зубы и сглотнул. Почти десятилетие прошло с того момента, как младший Свивер видел дом в последний раз. Он ожидал, что особняк покажется ему чужим и малознакомым, но этого не произошло. Он словно вернулся из отпуска. Вопреки всем его ожиданиям, несмотря на годы странствий… Руперт был дома.
Невзирая на размеры участка, сам дом едва дотягивал до звания особняка. Его внешнее убранство было простым, но по-своему аристократичным. Мозаичную штукатурку ржавого оттенка дополняли наличники и карнизы хвойного цвета, а крыша была лишь на несколько тонов темнее стен. Прямо перед домом раскинулся почти симметричный сад с живыми изгородями, парой мраморных скамеек и дюжиной цветочных клумб. Слева, сразу за гаражом, виднелся мрачный ивняк, занимавший почти весь задний двор. Из правого торца, на втором этаже, выступал эркер, в котором располагалась вторая половина хозяйского кабинета, прямо под ним пристройкой вытянулась нескромных размеров оранжерея, а рядом с ней ютилась парочка хозяйственных построек. Позади всего этого, окружённая яблонями, возвышалась астрономическая башня. Райан явно не продолжил отцовского увлечения звёздами, ведь стены башенки заросли мхом и плющом, а крыша
Несмотря на ухоженность участка, однообразная цветовая гамма и пасмурная погода создавали некое впечатление заброшенности. Дом будто спал.
Руперт и не заметил, как Герман поставил машину в гараж и поднялся на крыльцо. Дворецкий чопорно выпрямился и отворил своему господину дверь. Новый хозяин дома на мгновение задержал взгляд на треснувшей брусчатке и поспешил войти.
В прихожей, сразу же переходящей в малую гостиную, царил мрак. В слабом оконном свете Руп ещё видел ближайшие стены и мебель, а вот проход в большую гостиную, лестница на второй этаж и высокий потолок двусветного зала терялись в темноте.
— Я сейчас, господин, — произнёс Герман, зажигая керосиновую лампу, а затем и свечи. — Как я и говорил, господин Райан, недавно велел отключить электричество. Вернее, демонтировать всю проводку.
— Так не пойдёт, завтра же съездим в город и наймём электриков. Мне понадобится хорошее освещение.
Со стороны лестницы раздалось протяжное «мяу». На свет свечей, гордо ступая, вышла чёрная пушистая кошка, она уселась на ковре, смотря на Руперта такими же зелёными глазами, как у него самого.
— Это Фелиция, — пояснил Герман. — Господин Райан взял её несколько лет назад.
— Райан завёл кошку? — удивился Руп. — Мы об одном человеке сейчас говорим?
Новый хозяин дома снял с себя пальто и подошёл к Фелиции, но не успел он протянуть руку, как кошка развернулась и, гордо подняв хвост, направилась в сторону библиотеки.
— Вы, наверное, голодны? — спросил Герман. — Могу разогреть пасту с отбивной.
— Да, поесть было бы неплохо. А где вся прислуга?
— Микаэль слёг после инсульта, Розитта из-за суставов уволилась, а Далинна вышла на пенсию, — направившись на кухню, ответил дворецкий. — Всю молодёжь господин Райан сам разогнал незадолго до истории с освещением.
— У Микаэля был инсульт? — Руп присел у камина и достал спички. — Не рановато ли?
— Как же, господин Руперт? — донеслось с кухни. — Он ведь даже старше меня, ему почти девяносто.
— Странно, он ведь даже не седой был, когда отец умер, — в очках Рупа блеснуло разгорающееся пламя.
— Микаэль любит это место и вашу семью, — вернувшись с подносом, продолжал Герман. — Он бы и дальше здесь работал, но в последние годы этот ворчун уже и так с трудом справлялся, а теперь… теперь он даже гузно себе подтереть не может, не говоря уже о том, чтобы за особняком присматривать.
— И как вы справляетесь в одиночку?
— С трудом, господин, с трудом. Ваш брат не ставил мне сроков и сам много помогал по саду, но годы у меня всё-таки уже не те.
— Раньше всегда было больше прислуги, чем того требовалось, а теперь… — Руперт сел на диванчик. — Мы подыщем вам помощников. Не знаю, чем думал братец, но это никуда не годится.
«Вообще, старика бы на пенсию отправить, но он мне ещё нужен, чтобы во всём тут разобраться».
— Удастся ли? К сожалению, господин Райан оставил дела не в лучшем состоянии. Завод стоит без дела, работники по большей части сами уволились, а тех, кто остался, уволил ваш брат.