Орден Небесного клинка
Шрифт:
Руп завернул за угол и оцепенел. Перед ним стоял высокий, могучий человек, а на его оружие был насажен другой, поменьше. Услышав шаги, высокий повернулся, и свет газовых фонарей упал на его лицо. Сваринно! Филипп опустил свой уродливый меч, и насаженный на него сторож сполз на пол. Под ногами убийцы быстро разрослось тёмное пятно.
Руперт в ужасе попятиться, но Филипп… просто развернулся и подошёл к витрине с книгой, аккуратно поднял стеклянную крышку и сунул том в висевшую на плече сумку.
Свивер увидел рядом с собой стенд с саблями. Он вспомнил прерванный
— Сваринно… — процедил Руп, хватаясь за стальной экспонат.
Филипп спокойно повернулся и не торопясь направился к Руперту. Свивер занял стойку, которой его научила Мари. Сердце стучало, как отбойный молоток, пот выступил на висках. Сваринно перехватил оружие двумя руками и тут же уколол. Извилистый клинок промелькнул перед самым лицом, когда Руп в последний момент парировал удар. Свивер отступил, его колени тряслись, он в страхе пятился. Это совсем не походило на тренировки с Мари — в этот раз его пытались убить…
«Быстрый. Как же мне…».
Сваринно рубанул слева направо, Руп пригнулся, выставив клинок над собой. Где-то разбилось стекло. Филипп резко вывернул меч, и сабля выскочила из рук Свивера. Здоровяк замахнулся…
«Как?!».
Перед глазами Рупа возникла пурга белоснежных волос. С визгом дикой кошки, Мари набросилась на Филиппа, в её руках была шпага, которую Свивер видел во время экскурсии.
«Откуда ты?..».
Бардо уколола, Сваринно уверенно парировал, взялся за рикассо. Мари колола снова и снова, быстро и точно. Филипп отступал, но успевал парировать и держать её на дистанции. Руп опомнился и поднял с пола саблю. Завидев наступавшего Руперта, Сваринно начал вертеть клинком. Огромный уродливый меч порхал вокруг него, не давая подойти ближе, даже обходить было бесполезно.
Мари углядела момент и уколола. Сваринно отпрянул, и его меч тут же полетел в Бардо. Руп увидел окно для атаки и, замахиваясь, шагнул вперёд. Медленно. Филипп пнул его в живот, отпугнул Мари ложным выпадом. Сваринно разбил витрину локтем и взял в левую руку богато украшенный клинок королей Тискании. Фламберг он держал навершием под мышкой и орудовал им, словно копьём, отгоняя Мари; в левой сжимал меч тисканцев, отпугивавший оклемавшегося после удара Рупа.
«Он слишком силён…».
Бардо бросилась в атаку, Свивер за ней. Филипп, размахивая двумя клинками, перешёл в ответное наступление. Двое плясали перед одним, он теснил их, не давал обойти, заставлял преграждать друг другу путь. Его лицо в свете газовых фонарей оставалось непроницаемым, ни намёка на оскал или одышку. Лишь глаза расчётливо прыгали из стороны в сторону, оценивая окружение и движения врагов.
Вскоре Филипп оказался спиной к выходу. Он бросил в Рупа клинок, тот едва успел сблокировать королевский меч. Филипп отступал, Мари продолжала колоть. Сваринно широко взмахнул фламбергом, отпугивая Бардо. Схватился левой рукой за стойку с доспехом и уронил на Мари. Руперт помог ей, но враг уже бежал вниз по лестнице.
Бардо и Свивер метнулись вниз по ступеням. В узком проходе ждал Филипп. Мари и Сваринно укололи, но оба не дотянулись. Руп попытался
Сваринно ронял одну вещь за другой: доспех, стойку с копьями, шкаф с керамикой. Руп споткнулся обо что-то и упал. Он поднял глаза, когда Филипп прыгнул в открытое окно.
— Чтоб его! — крикнула Мари, подбежав к окну. — У него там машина готовая стоит! Книга у него?
— Да…
Руп тяжело дышал, прямо-таки задыхался. Его трясло. Казалось, что у него нет сил подняться с груды доспехов. Он не видел ничего, кроме уродливого меча. Огромного, изогнутого, словно змея.
— Я чуть не обделался, — выдохнул Руп, когда подошла Мари.
— Я тоже. А ещё подонок задел меня. Там, на лестнице, — она держалась за руку чуть ниже локтя. — Вставай, Руперт, нужно уходить. Вернёшь свою саблю на место, а мою шпагу брось рядом со сторожем. Я пойду закрою кабинет директора — полиция не должна понять, что тут был кто-то ещё.
_________________________________________________
Как ни странно, ещё с раннего утра больница была полна посетителями. Мари сидела на скамье в зале ожидания. Сквозь грубо намотанные бинты проступало красное пятно, медик из Руперта вышел так себе, но она хотя бы не истекла кровью.
Бардо больше беспокоило то, что она совершенно не заметила того удара. Боевая ярость затуманила её взор и…
— Привет!
Рядом с Мари стояла девочка лет восьми, худенькая, хрупкая, со светлыми волосами и большими голубыми глазами.
— Здравствуй, — ответила Бардо. — А ты почему одна?
— Мой дядя в соседнем кабинете, он укололся об гвоздь в сарае. Об очень большой гвоздь. — Девочка приветливо улыбалась незнакомой женщине, словно давно знала её. — А как ты поранилась?
— Эм… Зеркало дома разбилось.
— Понятно, — девочка села рядом и принялась болтать ножками. — Я вчера тоже тут была. И позавчера. Я часто сюда хожу. И я как-то видела тебя, ты шла по коридору с такой страшной сморщенной тётей.
— Это моя бабушка, она очень добрая. А почему ты с дядей, а не с мамой или папой?
— Папа поехал в Ваюту, на заработки, а мама умерла, когда я была маленькая. Я её почти не помню.
— Вот как. Ты сказала, что часто бываешь здесь… Почему?
— У меня синдром… — девочка задумавшись взглянула на потолок. — Не могу выговорить это слово. В общем, я болею. Поэтому папа и уехал, они с дядей хотят меня вылечить. А ты ничем не болеешь?
— Нет, мне повезло.
Из кабинета выглянула медсестра:
— Следующий!
Мари ещё раз взглянула на девочку и вошла в кабинет.
В историю с зеркалом врач не поверил. Да и сама Бардо не поверила бы — рана больше походила на очень чистый порез ножовкой. Благо медики не стали задавать слишком много вопросов и молча обработали рану.
Мари с детства боялась иголок, и когда врач сказал, что ей наложат шесть швов, глаза Бардо округлились.
«Позор! Позор! — думала Мари, когда игла впилась в её кожу. — Сама колю шпагой, а такой мелочи… Ай! Криворукий!».