Орден неудачников

Pingwina

— Если старшая сестрица не хочет, разобьём голову кому-нибудь другому, — сказала Биси покладисто. — Кто из этих ублюдков ездил на тигре? Ай, сестрица, оставь, ты потом выколупаешь из-под замка Тянь Жэня, и он меня вылечит, или я даже просто так исцелюсь от одного его вида.

— Стало тихо, — прошептала Ло Мэнсюэ.

Она обернулась, прислушиваясь. Тишина внутри чайной пугала, но потом она различила глухой кашель, какой-то скрип.

Затем в дверь с той стороны постучали — негромко, костяшкой одного пальца.

— Вспомнишь Цао Цао, — хихикнула

Биси, и улыбка тут же застыла у неё на губах. — А вдруг демон теперь в него вселился?

— Нет, — сказал Тянь Жэнь. — Барышня Ло, это я. Всё хорошо.

Биси вцепилась ей в локоть:

— Демон тоже так просто не признается!

Тянь Жэнь говорил прежде, что демон вряд ли в него вселится, но ведь он мог ошибаться.

Ло Мэнсюэ глянула на Лумин — клинок светился переливчато, тревожно, но и так было ясно, что опасность не миновала ещё.

Сделалось так тихо, что она услышала лёгкий шорох — стоявший по ту сторону двери провёл по ней рукою, вздохнул.

— Воды Ишуй пока ещё холодны, — сказал Тянь Жэнь мягко.

Ло Мэнсюэ наклонилась так близко к двери, что упёрлась лбом в древесину.

— Значит, в ту ночь это всё-таки был ты.

— Это что? — обрадовалась Биси. — Стишки? — И тут же вскрикнула: — Сестрица!

Раскрывшийся замочек упал Ло Мэнсюэ в руку — нарядный, сияющий пурпуром.

— Скорей-скорей-скорей, — причитала Биси скороговоркой. — Обернись! Там тигр-тигр-тигр.

Ло Мэнсюэ лихорадочно вгляделась в полумрак чайной, но зверь подошёл уже слишком близко. Она вернулась в боевую стойку.

Тигр был огромный, но шёл тяжело, покачиваясь из стороны в сторону. Глаза поблёскивали мутно, как нечищеная медь. Ло Мэнсюэ заглянула в них — сущая глупость, даже пятилетние дети знают, что так нельзя, — но взгляд зверя лишь скользнул по ней равнодушно и рассеялся в воздухе.

За спиной раздалось тяжёлое дыхание. Широкая ладонь отодвинула Ло Мэнсюэ в сторону.

— Я сам, — сказал Сун Юньхао.

Он был изжелта-бледен. Влажные от испарины волосы облепили череп.

— Не надо, Сун-сюн, — сказала Ло Мэнсюэ. — Он уже умирает.

— И сколько ждать? Лет двадцать?

Сун Юньхао спрыгнул с крыльца и шагнул к тигру. Пару долгих мгновений они стояли друг напротив друга. Оба пошатывались. Оба были пугающе похожи друг на друга.

— Тигр уже умер! — крикнул Чжан Вэйдэ. — Нет вообще никакого тигра, я же говорил. Только шкура.

Он цеплялся за столб на крыльце, прижимая к подбородку скомканный платок. Тянь Жэнь попытался поддержать его за локоть, но Чжан Вэйдэ замотал головой и отдёрнул руку.

— Я в порядке, сестра, — сказал он быстро, когда Ло Мэнсюэ шагнула к нему. — И это я. По-настоящему я. Тянь Жэнь славно придумал: человека удобнее всего узнавать по словам, которые он когда-то сказал, никто чужой такого не придумает. Брат Сун, это шкура! Не надо ложиться на звериные шкуры! Помнишь, я тебе говорил, когда мы встретились.

— Помолчи, глупый, — сказал Сун Юньхао устало.

Чжан Вэйдэ захохотал или, может, заплакал, Ло Мэнсюэ не смогла понять.

Сун

Юньхао ударил — одним клинком, как смертный, духовной силы у него уже почти не осталось, но движения были по-прежнему безупречны, а дао тяжела. Зверь покачнулся в последний раз и рухнул возле его ног. Рыжая шерсть поблёкла, а тело сдулось, став почти плоским.

— И вправду прах, — проговорил Сун Юньхао. — Но разорённое кладбище…

Он поворошил шкуру клинком.

Ло Мэнсюэ подошла, с трудом заставив себя смотреть на шкуру, а не на Сун Юньхао: она всё боялась, что он тоже упадёт. Но он стоял на ногах, пусть и не очень твёрдо, а тёмная ци не развеялась — надо было думать о другом.

Она направила поток духовной силы на шкуру.

Что-то зашевелилось под ней, выбираясь наружу. Ло Мэнсюэ понадеялась, что это не окажется освежёванное тело зверя, но это оказалось иное существо, маленькое, хрупкое.

Ребёнок? Он был так худ и измождён, что даже возраст не угадывался: он мог быть и ровесником А-Шу, и подростком лет двенадцати, а когда поднял голову, показался скорее молоденьким юношей одних лет с Чжан Вэйдэ. Впрочем, Ло Мэнсюэ даже не могла сказать наверняка, что это юноша, а не девочка: растрёпанные волосы, лохмотья и искажённое ненавистью лицо были лишены точных примет пола так же, как и возраста.

Но лицо она узнала сразу — то же самое, что было у птиц.

— Указчик? — спросил Сун Юньхао недоверчиво. — Они разве не мрут сразу следом за хозяином?

Существо распахнуло рот и плюнуло тёмной ци. Ло Мэнсюэ заслонила барьером себя и Сун Юньхао.

— Почему ты не хочешь уйти? — спросила она осторожно. — Тигр, который тебя убил и держал в плену, уже мёртв.

— Если я вернусь, меня опять заставят работать. Лучше я останусь в горах. Я теперь тут владыка.

Рот приоткрылся снова, но вместо плевка существо быстро облизало языком чёрные губы.

— Тигр был слабый, — проговорил мальчик — наверно, это всё-таки был мальчик, хотя теперь его безжалостное лицо стало совсем взрослым, даже старым. — Трусливый. Хотел сидеть в своём логове. Но я заставил его шевелиться.

— Это ты убил хозяйку чайной?

— Разбойники. А разбойников убил я. Натравил на них тигра. Но они были слабые, все трое. Ползали на брюхе, умоляя отпустить их. И тётушка, которая пришла из города, тоже была слабая.

Ло Мэнсюэ не сразу догадалась, что под тётушкой он имеет в виду Ван Синью, которой было немногим больше двадцати: всё же во многих отношениях он мыслил, как ребёнок.

— Тех, кто заставлял тебя работать, уже давным-давно нет на свете, — сказала она ласково, как ребёнку.

Сун Юньхао скривился:

— Просто возьми меч. Часть ядра, что была в Вэйдэ, мы уничтожили. Теперь добить легко.

— Жалко его.

— Моего щенка мне жальче. Не могу тут жалостью разбрасываться. Этот по доброй воле не уйдёт.

— Мне нужен сильный заклинатель, — сказал мальчик. — Он наденет шкуру и станет новым владыкой здешних гор. А я буду указывать тигру дорогу.