Ordo Novus. Labarum
Шрифт:
В воздухе витал смешанный запах рыбы, жженой древесины и навоза, стоял унылый дождливый вечер. В харчевне, расположенной у южных ворот Бингиума, в самом углу небольшого зала, возле камина сидел человек и задумчиво смотрел на мерцание огня. На столе перед ним стоял сосуд с вином и тарелка с чесноком. В руках он держал чашу, из которой он медленно небольшими глотками пил крепкое вино. Помещение имело квадратную форму с низким потолком, наполненная запахом вина, жареной свинины и горящих полен. Человек, сидящий у камина, выделялся среди остальных присутствующих, даже тем, что рядом с ним никого не было, два стола и грубые деревянные скамьи пустовали. Чуть дальше, в противоположном углу, сидели несколько крестьян,
Его мысли были о Константине. В последнее время о часто задумывался, о Треверах и человеке, который оттуда управлял всем западом империи. Он возненавидел императора после первой встречи с ним. Ветраний сам не мог понять происхождение такого отношения к августу. Возможно, это была сильная зависть успешному возвышению Константина, которому всегда сопутствовала удача. Он оправдывал свое отношение к государю тем, что считал его, в своем нездоровом воображении, одним из виновников гибели его семьи, ставшей жертвой нападения варваров. На истории остановимся в следующей главе. На самом деле, смерть близких была предлогом для выхода наружу, из глубин его испорченной души, необузданных пороков и страстей.
Ход мыслей центуриона прервал новый посетитель, который войдя и быстрым взглядом окинув присутствующих, сразу же направился к сидевшему, в одиночестве, Ветранию.
– Приветствую тебя, Ветраний! – обратился незнакомец к начальнику гарнизона.
– Присаживайся, мой друг Агнеуд, – ответил центурион, кивнув на приветствие, и жестом руки, пригласив последнего сесть. – Хорошее вино не помешает в столь неприятный вечер, – затем предложил Ветраний.
Агнеуд кивком головы подтвердил, что не прочь выпить. Ветраний позвал хозяина харчевни и попросил обновить кувшин с вином и принести еще одну чашу. Новый посетитель был очень высокого роста, худощавый, с копной длинных рыжих волос, которые плавно переходили в бороду. Многочисленные веснушки по всему лицу резко выделялись на фоне светло-серых глаз и достаточно бледной кожи. Ему можно было дать лет 25. Одет он был просто, поверх платья из грубого сукна на нем была накидка из овечьей шерсти, выдававшая в нем представителя одного из германских племен. Действительно, молодой человек по имени Агнеуд, был племянником Седрика, друга Ветрания и вождя союзнического племен.
После того, как хозяин поставил на стол кувшин с чащей и отошел, Ветраний, наполнив чащу вином и протянув ее Агнеуду, тихо произнес:
– Что привело тебя в столь поздний час, есть на то веская причина?
– Достаточно веская, поверь мне Ветраний, – в тон тихим голосом, ответил варвар и, сделав большой глоток, продолжил, – прекрасное вино, особенно, после столь утомительной дороги!
Сделав небольшую паузу для очередного глотка, Агнеуд посмотрел на угрюмое лицо Ветрания, молчаливо ждущего ответа на свой вопрос, затем, улыбнувшись и продемонстрировав
– Есть новости, которые, несомненно, тебя заинтересуют…
– Не тяни Агнеуд, я не в том расположении духа…
– Ты всегда не в настроении, после смерти своих …, – не успел закончить мысль рыжий франк, как его злобно прервал Ветраний.
– Заткнись варвар! – в глазах центуриона блеснули недобрые огоньки.
– Успокойся, я не хотел тебя обидеть! – Миролюбиво произнес Агнеуд, – я твой друг, и мне тяжело видеть тебя все время угнетенным! Оглянись вокруг, ведь жизнь продолжается, хотя бы посмотри на них, – Агнеуд кивнул в сторону женщин, сидящих в компании рыбаков, – если захочешь, самая красивая женщина из нашего племени будет твоей или из любого другого племени, дай только знать.
– Это мое личное дело, Агнеуд – успокоившись, произнес Ветраний – поверь мне, найти женщин легко, у меня нет с этих проблем, но может быть я еще не встретил…, – затем Ветраний неожиданно остановился и холодным тоном произнес: – так, что же тебя привело, наверняка, не забота о моей личной жизни?
– Римляне не понимают, что пусть мы не образованы, но нам не чужды понятия дружбы, верности и, в конце концов, заботы о наших друзьях, поэтому я сижу рядом с тобой и пью это прекрасное вино.
Вновь сделав глоток и опустошив чащу Агнеуд, оглянувшись по сторонам, тихо произнес:
– В соседней харчевне «Галльский петух», где обычно, часто бывают наши воины и торговцы…
– Под «нашими» ты подразумеваешь варваров? – грубо прервал центурион.
– Да, если тебе, так угодно! Там под охраной моих двух людей находится человек…
– Что же за человек, наверно очень важный, раз ты приставил к нему свою охрану или же, очень опасный? – Вновь прервал Агнеуда Ветраний.
– И то и другое, человек этот посланец Максенция, – почти шепотом произнес последние слова Агнеуд.
Услышав имя римского императора, Ветраний ничего не сказал и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. Агнеуду, нелегко было выдержать тяжелый взгляд центуриона, лицо которого очень сильно побледнело, а шрам из розового, налившись кровью, превратился в ярко красную полосу, неприятно выделяющуюся на фоне бледной кожи лица. Его глаза источали холодный пронзительный взгляд. После некоторого молчания, наполнив чащу Агнеуда вином, и свою тоже, центурион тихо произнес:
– Какими богами занесло сюда римского посланца?
– Видимо богами Максенция, – продолжил Агнеуд, – он здесь по приказу римского августа, он при себе имеет все бумаги, скрепленные печатью императора.
– Какие бумаги? – заинтересованно и немного с напряжением, произнес Ветраний.
– Обращение Максенция к федератам, в котором говорится о щедром вознаграждении и дарении римского гражданства, если они откажутся от союза с Константином и поддержат Рим в предстоящей войне. При нем, мы обнаружили подобные документы, адресованные союзным аллеманнам и обращение к пограничным легионам в Колонии Агриппины, куда он, наверно намеревался следовать дальше. И наконец, письмо, адресованное Фаусте, жене Константина.
– Продолжай, – тихо произнес Ветраний, в голове которого вихрем кружили мысли от услышанных новостей.
– Мой дядя, король Седрик, решил посоветоваться с тобой, ты знаешь, какие теплые и дружеские чувства, он к тебе испытывает и поэтому, – отхлебнув вина, продолжил Агнеуд, – мы его задержали и привели сюда, но не сообщили никому, ни легату, ни другим начальникам пограничных легионов. Мой дядя хочет узнать мнение своего единственного римского друга, так как другим он не доверяет! – После короткой паузы, Агнеуд, смотря прямо в глаза Ветрания, произнес: – для нас нет разницы, Константин или Максенций, или еще кто-либо другой. Вопрос к тебе простой, с кем нам выгоднее быть?