Орджоникидзе
Шрифт:
В последних числах августа 1911 года, выиграв трудный бой с ликвидаторами в Тифлисе, Серго вновь приехал в Баку. С недоумением и плохо сдерживаемым гневом узнал, что все его десять писем и несколько телеграмм оставлены без ответа Заграничной организационной комиссией [31] чьим уполномоченным он формально являлся. Не было и денежного перевода. Не на что даже купить билет до Ростова, где снова зашевелились ликвидаторы, подбодренные приездом из Вены представителя "внефракционного" Троцкого.
31
Заграничная организационная комиссия — ЗОК — создана
Чтобы как-то облегчить положение Серго, Степан Шаумян послал экспрессом письмо Крупской. (Для большей конспирации вся почта Ленина адресовалась Надежде Константиновне.)
"Особенно печально было молчание по отношению к Серго. Около месяца оставили человека без денег для продолжения работы и в полном неведении. Ему приходилось делать самые неприятные предположения. Ввиду такого отношения ОК к делу и к людям мы теперь мало верим в. работоспособность ее… Об этом я прошу передать им. Кроме недоверия, их отношение вызвало возмущение всех товарищей".
Из всех предположений Серго оправдалось самое неприятное. Заграничную организационную комиссию к тому времени прибрали к рукам явные и тайные ликвидаторы. Представитель ленинцев Владимирский один ничего сделать не мог. И то, что Орджоникидзе испытал осенью в Баку, Ростове, Тифлисе, было еще сравнительно мелкими гадостями…
Меж тем расторопный и весьма старательный филер Фикус донес, что его давний-давний "подопечный", бывший фельдшер на промыслах Шамси Асадуллаева "Сергей", он же "Орджоникидзе", он же "Николай", выехал, по слухам, в Ростов и намеревается вернуться через несколько дней.
Начальник Бакинского охранного отделения написал на рапорте Фикуса:
"1) Внутреннее наблюдение продолжается. 2) Предложено уведомить в случае возвращения; сообщено начальнику Донского Охранного Отделения".
Сведения Фикуса были точны. По просьбе ростовских партийцев Серго действительно выезжал на Дон (деньги на билет и пропитание пришлось заимствовать у жившего в Баку родственника Николая Орджоникидзе. Немного наскреб и Шаумян). Через неделю-полторы возвратился. Наступал решающий момент.
"В Баку, — сообщал начальник охранного отделения, — должно было состояться в конце сентября совещание по поводу конференции. Намерены были присутствовать приезжие из Петербурга. Один из них приехал 25 сентября, "Сергей" — 26 сентября, и третий арестован по дороге, в Москве. Этот последний имел бакинские адреса, данные ему "Сергеем" при его выезде".
Заполучив желанные адреса, охранка проявила слишком большое нетерпение. Полицейский наряд, посланный для захвата Серго, нагрянул на квартиру Николая Орджоникидзе, едва в бухте зажглись первые огоньки. Так рано Серго никогда не приходил ночевать. Он появился лишь после полуночи! Еще издали увидел — угловая комната освещена. Свет означал: "У нас нежеланные гости, уходи!" [32]
32
Обозленная новой неудачей, полиция утешения ради арестовала Николая Орджоникидзе. Его долго держали в тюрьме, затем выслали куда-то на север, навсегда запретив возвращаться на Кавказ.
В запасе была конспиративная квартира в Балаханах. Там же поселился и Семен, накануне приехавший из Петербурга. Он привез хорошие новости. Два промышленных центра Российской империи — Питер и Урал — за конференцию. Их делегаты в пути.
Двадцать девятого сентября на нефтяном промысле в Сабунчах открылось первое заседание Российской
Серго сообщил, что за неотложный созыв общепартийной конференции единогласно высказались Петербург, Киев, Москва, Екатеринбург, Тифлис, Екатеринослав, Ростов, Баку, Нижний Новгород и Сормово. Один из делегатов высказал опасение:
— Нас здесь сравнительно немного. Далеко не все организации представлены. Пожалуй, не следовало бы объявлять себя Российской организационной комиссией. Подождем, поработаем еще.
Предложение "подождать" дружно провалили. Орджоникидзе тут же набросал несколько строк для газеты "Социал-демократ", выходившей под редакцией Ленина.
"Все сходились в том, что ответственность слишком велика. Но современное положение дел в партии заставляет, обязывает нас взять на себя трудную работу и довести ее до конца".
Назавтра организационная комиссия должна была снова собраться, а пока Серго отправился на ночное заседание Бакинского комитета. Он очень любил Бакинскую организацию, гордился своей давней принадлежностью к ней.
Через несколько часов конная и пешая полиция окружила клуб общества "Наука", где собрался Бакинский комитет. Жандармы ворвались внутрь.
— Именем закона, руки вверх! — потребовал ротмистр Кулинский. — Руки вверх! Ни с места!
Степан Шаумян бросился к окну. Слишком поздно… Охранка захватила всех. Во всяком случае, так ей до поры до времени казалось.
Ротмистр внимательно вглядывался в лицо каждого арестованного. Со многими он встречался не раз.
— Что за чертовщина, где "Сергей"? Не мог же он провалиться сквозь землю!
Последние остатки надежды развеял вконец измотанный напрасной погоней за Серго филер Фикус. На следующий день он донес:
"В ночь операции в клубе "Наука" "Сергей" безусловно там находился и участвовал в собрании. Перед самым обыском вышел купить папирос. Ночной ларек он отыскал не сразу, а когда вернулся и увидел полицейский наряд, то, конечно, уже не вошел. Поспешил скрыться из Баку вместе с другим петербургским приезжим, оставшимся неизвестным".
Семена и всех остальных делегатов Серго немедля направил в Тифлис. Прощаясь, объяснил:
— Явка на Андреевской улице, дом номер тринадцать. Не надо так мрачно улыбаться, даю голову на отсечение — число самое счастливое! В Тифлисе все будет отлично. Спрашивать надо учительницу Елену Дмитриевну Стасову. [33] На крайний случай можно обратиться к владелице дома — зубному врачу Крит. Ну, до скорого свидания!
33
Елена Дмитриевна Стасова родилась в Петербурге в 1873 году в семье видного юриста и общественного деятеля Д.В. Стасова. Ее дед — крупнейший русский зодчий, академик.
Дядя Елены Дмитриевны, оказавший особенно большое влияние на ее воспитание, Владимир Васильевич Стасов, широко известный музыкальный и художественный критик.
В 1898 году Елена Стасова вступила в члены РСДРП. Была агентом "Искры", секретарем Петербургского Комитета партии и Северного бюро ЦК- Некоторое время жила в эмиграции, в Женеве.
Весной 1907 года Стасова уехала на Кавказ. Преподавала, заведовала школой Общества учительниц-социалисток в Тифлисе и была секретарем Тифлисской организации РСДРП. Активно помогала Орджоникидзе в подготовке Пражской конференции, ведала делами подпольного издательства. В 1913–1916 годах Стасова на поселении в Сибири. После Февральской революции- секретарь бюро ЦК РСДРП. В 1920 году снова работает с Серго в только что освобожденном Баку.
Елена Дмитриевна — Герой Социалистического Труда. Продолжает общественную и литературную деятельность.