«Ореховские» шутить не любят
Шрифт:
Ивлев услышал, что Наташа уже проснулась, открыл дверь в комнату.
Она лежала на постели сонная и красивая, улыбалась ему.
– Доброе утро, ягодка! – сказал он, подошел, наклонился и поцеловал ее в губы. От ее волос приятно пахло домашним уютом и ее любимыми духами.
Ивлев закрыл глаза и вдохнул этот запах.
– Какая ты у меня вкусная!
– Ты уже вернулся? Я даже не слышала, как ты пришел. Ты на меня не обидишься?
– За что, Наташка?
– За то, что не встретила тебя. Я люблю тебя встречать.
Он взял ее руку, прижал к губам и поцеловал ладошку.
– Так что там произошло, товарищ капитан? – спросила Наташа шутливо, восхищенно глядя на своего детектива, как частенько любила его называть.
Он не захотел портить ей настроение. Про выезд соврал, сказал о бытовой краже. А про телефонную угрозу решил вообще не говорить, чтобы не пугать ее.
Уже потом, после того как все же насильно влил в себя стакан молока, закусив кусочком булки, и стал собираться, сказал как бы между прочим:
– Наташа, постарайся не садиться ни в какие такси. Езди только на автобусах. – Увидел ее тревожный взгляд. – И вообще, будь поосторожней.
– Что-нибудь случилось? Или должно случиться? – спросила она, все еще настороженно глядя ему в глаза.
– А что должно случиться? Ничего. Телефонограмма пришла в управление. Опять какой-то маньяк появился. Охотится на женщин, – соврал он, и Наташе ничего не оставалось, как поверить. Сводки криминальных сообщений в последнее время то и дело рассказывали о насильниках и прочих ненормальных, нападающих на молодых женщин. Тем более лето, самый сезон.
– Что ж, нельзя его поймать? – спросила Наташа, встав с постели и быстро одевшись.
У Ивлева было погано на душе, поэтому на этот раз он не проявил к жене должного внимания, почувствовал, что она немножко обиделась, хотя старалась не подавать виду.
Капитан вздохнул и стал заправлять постель.
– Поймать можно. Только разве всех их поймаешь! Одного поймаешь, посадишь – тут же другой как из-под земли появляется. Так что будь умницей, помни все, о чем я тебе говорил, – закончил он свои наставления.
– Ладно, – ответила Наташа.
Ивлев почувствовал в ее голосе грусть. Он так и не понял, поверила ли она до конца в его болтовню или заподозрила неладное и просто промолчала.
Едва капитан Ивлев поднялся на третий этаж, где размещался отдел уголовного розыска, как к нему подбежала секретарша полковника Махова. Вид у нее был такой, будто она его тут дожидалась давно. Сразу появилось желание повернуть, уйти в дежурную часть, лишь бы не встречаться с этой милой женщиной, обладавшей редчайшей назойливостью. Если уж Махов даст ей поручение взять с кого-нибудь справку по уголовному делу, то можно быть спокойным. Она не отойдет от стола до тех пор, пока оперативник справку не напишет. В отделе говорили, что она пришла сюда с полковником и уйдет только вместе с ним.
– Алексей Иванович! – возбужденно заговорила секретарша с такой интонацией,
Но капитан, как будто пропустив ее слова мимо ушей, достал из кармана ключ от своего кабинета.
– Алексей Иванович! Вы что, не понимаете? Срочно! – повторила секретарша с некоторым раздражением, тщательно выговаривая каждую букву. Ей страшно не нравилось, когда кто-то не воспринимал ее слова. Она привыкла ставить себя на второе место после Махова, внушив себе, что секретарь – фигура жизненно необходимая для отдела.
Ивлев понял, что она не отвяжется. «Уж слишком исполнительная. Не секретарша, а клад», – подумал про нее капитан. Пришлось убрать ключ назад в карман.
– Пойдемте, – сказал Ивлев и пошел впереди секретарши.
Она, в модных туфлях на высоком каблуке, едва поспевала за ним. Но возле самых дверей в приемную, как ракета, обогнала Ивлева. Откуда только прыть взялась?
– Входите, – проговорила она, не успев отдышаться и тут же хватаясь за телефонную трубку звонившего аппарата.
– Да, Константин Сергеевич, пришел. У меня в приемной, – защебетала она.
Ивлев догадался: «Про меня докладывает».
– Хорошо, Константин Сергеевич. – Она аккуратненько положила трубку и объявила: – Идите скорей. Константин Сергеевич сердится. Заждался вас.
Хотя этого можно было и не говорить. И так понятно. Иначе для чего бы с ходу тащить Ивлева сюда?
В кабинете полковника Махова, кроме него самого, сидел и старший лейтенант Квасов с красным, как у нашкодившего школяра, лицом.
«Он свое уже получил. Теперь моя очередь», – мысленно приготовился Ивлев и поздоровался с начальником:
– Здравствуйте, Константин Сергеевич.
Махов сидел надувшись. На вошедшего капитана даже не взглянул.
– Проходите, садитесь, – официально сказал полковник.
И не успел Ивлев сесть, как он спросил:
– Как же так получилось, Алексей Иванович, что вы допустили смерть женщины? – Вопрос прозвучал с таким упреком, словно капитан Ивлев не милиционер, а врач, у которого во время операции по его вине скончался пациент.
«Опять докучают старику звонками», – смекнул капитан, наскоро обдумывая, как лучше ответить, чтобы не вести себя слишком вызывающе и в то же время не выставить себя виноватым.
– Хорошо, Константин Сергеевич, сейчас я все объясню. – Но Ивлев только тянул время, соображая, что мог полковнику наговорить тут Квасов.
– Да уж, пожалуйста, потрудитесь, – с обидой произнес Махов. Досаднее всего, что эту самую обиду полковник сейчас выплескивал на своего заместителя.
«Наверное, должности заместителей для того и существуют, чтобы в нужный момент начальник мог с себя вину переложить на зама. И обиду тоже», – подумал капитан и сказал: