Орхидеи Феррамонте
Шрифт:
Ахиллесовой пятой многих хороших сотрудников секретных служб можно назвать любопытство - хотя, с другой стороны, разведчик без известной доли любопытства вообще немыслим. Не более пяти минут назад некто похитил багаж, содержимое которого являлось предметом соперничества всех секретных служб. Похищение было очевидным, и на девяносто процентов совершила его другая сторона. Молодой, прилично выглядевший человек с правильными чертами загорелого лица и короткими светлыми волосами. А если речь идет о другой стороне - не об изменниках из собственных рядов - следует основательно обдумывать каждое решение.
Сейчас
Редер достал из кармана не кожаный портсигар, а мятую пачку "галуаз", сунул сигарету в рот. Его рука опять нырнула в карман, кончики пальцев нащупали рукоятку пистолета, на миг задержались. Слева точно по расписанию взревели двигатели самолета, выруливавшего на взлетную полосу. Рука Редера обхватила теплую рукоятку пистолета. Он как бы случайно повернулся в сторону молодого человека.
Тот стоял неподвижно, пустым взглядом уставясь на летное поле. Он выглядел таким же утомленным, как и та женщина, но в то же время в его лице ощущалась какое-то странное напряжение.
Бойд сам не мог окончательно разобраться в своих чувствах. Он переживал триумф, но к ощущению триумфа примешивалось какое-то странное предчувствие, тупая тяжесть в области желудка. Великолепное ощущение знать, что удача оказалась в конце концов на его стороне, что он одолел не только Ортиса и Феррамонте, а Фаддер совершенно очевидно просчитался. Может быть, это неопределенное неприятное чувство появилось потому, что в гремящей серебряной птице сидел Феррамонте, и что Феррамонте умрет, прежде чем самолет достигнет Марселя. С его смертью из жизни Бойда исчезло бы что-то неосязаемое, необъяснимое.
В этот миг он заметил мужчину, прислонившегося к парапету чуть правее, который достал из кармана сигареты и сунул одну себе в рот.
– Прошу, - Бойд вынул руку из кармана. Тот замер, уставившись на его блестящую зажигалку.
– Мерси, мсье.
– Не стоит благодарности.
Бойд щелкнул зажигалкой, маленькое синеватое пламя взметнулось в ладонях. Он смотрел на него пока незнакомец прикуривал. За ним ему виделось другое пламя - белое и ослепительное.
Он попытался представить себе эту сцену, но не мог. Отчетливо виделось только начало катастрофы. Будто бы Феррамонте держал сумку на коленях, а левой рукой открывал её. При этом сдетонировали четыре соединенных проводами с запором заряда. Прискорбно, что смерть Феррамонте унесет с собой много других человеческих жизней, но ничего не поделаешь. Это будет конец, какого пожелал бы себе и сам Феррамонте - последний широкий жест. Не такой конец, как предусматривал Фаддер: смерть от пули, своего рода милосердие. Это было типичным для Фаддера - он совершенно не понимал Феррамонте, не то что он, Бойд. У них с Феррамонте было много общего. Они одинаково относились к жизни. И теперь он это доказал.
Синеватое пламя зажигалки подрагивало, самолет все быстрее мчался по взлетной полосе, затем его нос начал задираться вверх, в небо. Бойд ещё нескольких секунд наблюдал за узким силуэтом самолета под низким серым покрывалом облаков, - потом тот исчез. Редер улыбнулся.
– Большое спасибо, мсье.
– Не стоит
Шум моторов самолета стих. Тишина. Момент был упущен. Редер смотрел вслед молодому человеку, который с чемоданом в левой и дорожной сумкой в правой руке спустился по лестнице и пересек широкую улицу, направляясь к автостоянке. В конце ряда его ждал спортивный автомобиль. Бойд бросил чемодан на сиденье рядом с водителем, сел за руль и поставил на колени дорожную сумку - сумку с документами.
Редер тоже встрепенулся и вошел через вращающуюся дверь, отбросив при этом сигарету: он не курил.
Бумаги Бойда не особенно интересовали. Для него документы были только приманкой. Он добился своей цели, ловушка захлопнулась. Но он, как и Редер, был сотрудником секретной службы. Любопытство заставляло его заглянуть внутрь. Он взялся правой рукой за замок сумки и, не колеблясь, открыл её.
* * *
Эксперт вошел, недоверчиво огляделся и заметил, наконец, Фаддеру:
– Вы не слишком хорошо выглядите.
– Я и чувствую себя не слишком хорошо, - ответил Фаддер.
– Должно быть, погода меняется.
– М-да, - эксперт осторожно опустился в кресло напротив Фаддера.
– Мне передали ваше сообщение. Я спешил, но здесь совсем не ориентируюсь.
– Который час?
– Половина девятого.
– Тогда ещё не поздно, - сказал Фаддер.
– Во всяком случае, я надеюсь.
Он посвятил эксперта в свой план. Тот слушал внимательно и перебил его только раз.
– Значит, Грандер мертв?
– Да, - кивнул Фаддер.
– К сожалению. Он лежит в ванной. Там пока и придется его оставить. Сейчас нам нужно заняться другим.
– Да, - слабым голосом отозвался эксперт.
– Да, все в порядке. Продолжайте, пожалуйста.
Фаддер продолжил. Когда он закончил, эксперт спросил:
– И это все?
– А потом?
– Потом мы позавтракаем.
Эксперт встал.
– Ладно, - сказал он.
– Как-нибудь справимся.
* * *
– А если она не появится?
– спросил старший помощник.
Капитан оглядел набережную.
– Тогда уйдем без нее. Так гласят мои инструкции.
– Может быть, ещё немного подождать?
– Нет.
– Но...
– Он был совершенно уверен, что она не придет. Что же еще?
Старпом сломал пополам спичку, которой как раз чистил себе ногти.
– Странная история, - сказал он.
– Строго между нами - держу пари, здесь попахивает чем-то не вполне законным.
– Это не наша забота. Наше дело - только яхта. Вы знаете это не хуже меня.
– Доницетти тоже не явился.
– Знаю.
– Все это мне не нравится, - сказал старший помощник.
– Могу повторить: очень и очень не нравится...
* * *
В дорожной сумке оказались чистая рубашка, пара серых шелковых носков, утренний выпуск "Информасьон" и последний номер "Арриба", а ещё полдюжины бутербродов с копченой лососиной, завернутых для сохранности в фольгу.
Вначале Бойд просто отказывался этому верить. Он перелистал газету, встряхнул рубашку, осмотрел один за другим бутерброды. Совершенно непонятно. Для микроточечного способа или других подобных уловок не было времени. Он ожидал увидеть пухлую пачку бумаг - а тут...