Орхидеи Феррамонте
Шрифт:
– Возьмите пленку, - сказал Фаддер.
– Для чего?
– Можете делать с ней все, что хотите. Я бы на вашем месте её сжег. Как те фотографии, которые уже сгорели вместе с Бойдом. Если станут искать в пепле, найдут лишь кости, и больше ничего. Никто не будет толком знать, что произошло. Кроме нас.
– Но я вообще не знаю, что произошло, - заметила Леа.
– Тем лучше для вас. А то, что знаете, должны немедленно забыть. Что прошло, то прошло.
Он протянул ей пленку, она её взяла.
– Я вас ни к чему не принуждаю, -
– И больше просто ничего не могу сделать. Совсем ничего.
– Спасибо, - сказала Леа.
У неё болело все тело от ожогов и от долгого сидения
– Я охотно бы сделал для вас ещё что-нибудь, - продолжал Фаддер все тем же мертвым, безучастным голосом.
– Все-таки сегодня утром вы спасли мне жизнь. Но не очень представляю, что ещё я мог бы сделать.
– В том, что произошло, больше всех виновата я.
– Не непосредственно. Конечно, вы тоже делали ошибки - как и все мы. Бойд был одной из ошибок. И Белга...
– Теперь я богатая вдова, - сказала Леа и улыбнулась своей кошачьей улыбкой.
Фаддер увидел эту улыбку впервые, и она его словно подтолкнула.
– Следовательно, у меня есть все возможности продолжать делать ошибки. Видимо, так вы сейчас подумали, верно?
– Я этого не говорил.
– Богатой я не стану.
Фаддер пожал плечами.
– Ортис был довольно состоятельным человеком.
– Да. Но теперь он мертв. Как и все остальные пассажиры того рейса. Я подумала... Не знаю, как это лучше назвать...Может быть, искупление...
– Возможно, это поможет, - сказал Фаддер.
– Не вам. Мне - может быть.
– Возможно.
– Вот именно.
– Она села ровно и поставила ноги на пол.
– Вы интересный мужчина, мистер Фаддер. Но вот загвоздка: у вас нет сердца. Можно говорить об Арни все, что угодно - но сердце у него было.
– Да, пожалуй, - согласился Фаддер.
– Он тоже делал ошибки.
Никогда, - подумал он, - никогда мужчина не сможет увидеть себя самого таким, как видит его женщина. Но, может быть, это и к лучшему.
– Теперь я могу идти?
– Конечно, - кивнул Фаддер.
– Я вызову такси. Вами лучше?
– Да. А вам?
– Откровенно говоря, нет. За последние двенадцать часов два человека спасли мне жизнь. Одного убили вместо меня, другой выполнял работу, которую должен был сделать я. А у меня нет возможности для искупления...
* * *
Фаддер смотрел вслед удаляющемуся такси. Он не знал, куда поехала Леа, и не спрашивал её. Он и не хотел этого знать. Вероятно, он никогда больше её не увидит.
Через улицу шумело море. Фаддер стоял на пороге и смотрел вдаль. Море все ещё было серым, туманным и каким-то манящим. В облаках постепенно появлялись узкие голубые просветы. Его тело все ещё ощущало скольжение катера по воде, мышцы шеи застыли в какой-то странной позе. Неудачная поездка. Но памятная. Люди приходят и уходят. А море остается.
Жизнь продолжалась. Нужно было оплатить
Он закрыл чемодан, достал сигарету.
В дверь постучали.
Он открыл.
– Добрый день. Заходи.
– Все в порядке?
– Да, конечно. Почему бы нет?
Она на мгновение в нерешительности остановилась на пороге, затем вошла.
– Жанетт позвонила мне и рассказала...Что сегодня с утра ты брал её лодку. Я не думала, что...
– Я вернул её в целости, - буркнул Джонни.
– И другую тоже. И все объяснил.
– Он внимательно наблюдал за девушкой, взгляд которой беспокойно бродил по комнате.
– Но тебя беспокоит не это, верно?
– Нет, - сказала Лаура, посмотрев, в конце концов, на него.
– Ты знаешь, что произошло вчера ночью?
– Догадываюсь, - сказал Фаддер.
Возникла пауза, и Фаддер, наконец, закурил свою сигарету. Сегодня она была не в перепачканном маслом джемпере, а в дакроновом платье кофейного цвета без рукавов. Волосы вились кольцами.
– Никогда в жизни я не испытывала такого ужасного страха. Я страшно труслива.
– Я бы этого не сказал.
– Я положила палец на спусковой крючок, и вдруг не смогла им шевельнуть. Только когда он набросился на тебя. И потом, когда я...когда это случилось, я просто не могла в это поверить. Нервы так расходились... Мне ужасно жаль.
Она несколько раз вздохнула, быстро и неглубоко. Фаддер заметил слезу.
– А как, собственно, ты здесь оказалась?
– спросил он.
– Ждала тебя.
– Но не с пистолетом же в руке?
– Сначала без ничего.
– Понимаю.
– Ты ведь сказал, что я могу прийти...
Несмотря на бесконечную усталость, в уголках губ Фаддера дрогнуло что-то похожее на улыбку.
– Да, верно. Я так сказал.
– А потом, пока я здесь сидела, сам понимаешь, в каком виде, то успела замерзнуть и подумала, что могла бы накинуть твою пижаму. Я направилась к твоему чемодану...
На этот раз Фаддер был близок к тому, чтобы рассмеяться.
– Я рад, что ты здесь, Лаура. Похоже, я постепенно опять почувствовал себя почти по-человечески.
– Дай рассказать до конца. Там я нашла пистолет и уставилась на него, задавая себе вопрос, для чего тебе может понадобиться оружие; потом я услышала, как кто-то возится у двери. Это, естественно, не мог быть ты, а на мне все ещё ничего не было, и тут я подумала... На всякий случай я скрылась в ванной.
И тут вошел тот мужчина и выключил свет. А потом какое-то время вообще ничего не происходило, и мне стало ясно, что он тоже тебя поджидает. Вот ужас-то! Без пистолета я бы, вероятно, закричала. Теперь ты видишь, какая я трусиха.