Орхидеи Феррамонте
Шрифт:
Он пошел в ванную, отрегулировал душ, разделся.
Говорят, что в знаменитых гребных гонках между Оксфордом и Кембриджем победившая команда никогда не бывает уставшей. Может быть изнуренной, но уставшей - никогда. Фаддер же устал. Смертельно устал, потому что проиграл.
Он очень старался, но не получилось. Ему не удалось ни заполучить документы, ни убрать Феррамонте. Он не помешал другим угодить в западню. Список потерь был ужасающим. Грандер и Бойд с его стороны, Доницетти и Эстелла - с другой. Плюс к тому Редер, Белга
Он намылил грудь и плечи и с удовольствием встал под теплую воду. Можно, конечно, сказать, что победил тот, кто уцелел. Но должно пройти немало времени, прежде чем он снова сможет приводить такие доводы. Самое плохое в поражении - это потеря уверенности в себе. Забыть бы об этой проклятой винтовке...
Он отвернул вентиль душа так, что водяные струи жестко стегнули голову и плечи.
Любой может выдержать давление лишь до определенного предела. Бойд, например, не выдержал и сломался. С медицинской точки зрения он мог бы оставаться нормальным до конца, но...
Боже мой, что за неразбериха... Тогда здесь была Леа - ей стало дурно. Не достает характера, - сказала девушка с синими глазами. Так ли это? Люди - странные существа. Некоторые после таких переживаний становятся лишь крепче. Может быть, и Леа...
Он насухо вытерся полотенцем и прислушался к звукам, доносившемся из гостиной. Эксперт возился с магнитофонными лентами. Теперь это было уже не важно. Может быть, вчера... Сегодня слишком поздно. Когда становишься старше, понимаешь: всегда бывает уже слишком поздно.
Фаддер достал из чемодана чистую белую рубашку, из шкафа - серый костюм. Элегантная одежда придает уверенности в себе. И ещё опыт, который приобретаешь с годами. Голова ещё болела, но уже терпимо. Он надел темные очки, чтобы поберечь глаза, и взялся за галстук.
– Фаддер?
– Да.
– Подойдите сюда и послушайте.
– Что это?
– Грандер.
– О Боже!
– Фаддер и поспешил в гостиную, так и недовязав галстук.
Леа тем временем проснулась. Эксперт, присев перед магнитофоном, отматывал ленту назад.
– Грандер?
– Да.
– Это было, когда он вошел, - вставила Леа так неожиданно, что оба мужчины обернулись и уставились на нее.
– Он успел сказать Арни несколько слов. Потом умер. Все произошло очень быстро.
Как она быстро успокоилась, - подумал Фаддер, - просто невероятно! Позади у неё ужасная ночь, муж погиб, она сама едва не сгорела, выпила Бог весть сколько виски с сильным снотворным - а сейчас сидит, положив ногу на ногу, холодная и неприступная, как модель из журнала.
Нет у них сердца, у этих женщин. Вот именно...
– Послушайте, - сказал эксперт.
– Сейчас начнется.
Голос Бойда:
– Ты сумасшедшая... Страстная сумасш...
– Стоп, - смутился эксперт.
– Нет, не
Фаддер смотрел на Леа и завязывал галстук. Уголки его рта дрогнули.
– Это, наверно, ещё непристойнее, чем те фотографии, - сказал он.
– Не все ли теперь равно?
Послышался звон разбитого стекла. Джонни насторожился.
– Это он вошел сквозь дверь террасы - объяснила Леа.
Эксперт поднял руку. Послышалось шарканье, неясный шум. Потом удивительно четкий голос Леа.
– Врача. Вызови же врача.
Фаддер подошел к магнитофону и пригнулся к динамику.
Бойд спросил:
– Кто это был, Грандер? Кто это сделал?
– Ортис...
Разговор между двумя покойниками, словно с того света, подумал Фаддер и опять метнул быстрый взгляд в сторону Леа. Та неподвижно смотрела в окно.
– Ортис?
– Ортис. Да.
Пауза. Затем снова Бойд.
– Доницетти? Человек с татуировкой.
– Да.
И Леа:
– Он больше не может. Нужно найти врача.
– Девушка работает...
– Что? Не торопитесь. Повторите ещё раз.
– Работает...на Ортиса, - прохрипел Грандер.
– И Феррамонте...
Фаддер скривил рот. Неудивительно, что ты так далеко тащился, бедняга, - подумал он.
– Ты все знал. И хотел сказать нам об этом. Ты и сказал. Но Бойд...
Бойд просто не понял.
– Микрофон, - сказал Грандер, слово перебивалось слабыми хрипами в его горле. Эксперт протянул руку, катушка остановилась. На мгновение воцарилась тишина.
– Какое было последнее слово?
– спросил эксперт.
– Микрофон, - сказал Фаддер.
– Он хотел предупредить, что в комнатах спрятаны подслушивающие устройства.
– Боюсь, нам от этого мало проку.
– Нет, - подтвердил Фаддер.
– По сути дела, нет.
– Будем слушать дальше?
– Нет.
– Когда он говорил, было не так отчетливо, - сказала Леа.
– Я вообще ничего не понимала. Правда, мой английский не слишком хорошо.
Фаддер коротко кивнул. Вероятно, она и теперь ещё не поняла.
Леа оставалась в кресле, пока Фаддер одевался. У неё болело все тело. Ее все ещё клонило ко сну. А может быть, ей просто не хотелось возвращаться в реальность. Здесь, в бунгало Фаддера, было прохладно и полутемно. Здесь можно отдохнуть. Можно остаться одной.
Прежде чем уйти в спальню, Фаддер обменялся парой слов с другим мужчиной, который тут же уехал. Итак, она осталась одна. И ей удавалось ни о чем не думать до тех пор, пока Фаддер не вернулся.
Она наблюдала за ним без особого сочувствия. Знала, что он пришел, чтобы её побеспокоить, чтобы говорить с ней, знала, что в конце концов он её отошлет. Но пока эти мысли отгоняла. Леа видела, как он взял катушку с магнитной лентой и задумчиво взвесил её на руке. Потом подсел к ней. Выглядел он не очень хорошо, но рот был довольно привлекательный.