Орифламма
Шрифт:
Первая ведьма. Чемодан, лети! Чемодан, лети!
Первая ведьма, сидящая впереди, делает вид, что крутит руль — гудит мотор. Вторая ведьма, вытянув руки, имитирует взмахи крыльев.
На сцене темно. Видно, как чемодан, освещенный прожектором, пролетает над сценой.
Большая дворцовая зала. В глубине трон. Прямо и чуть левее стол с табуретами. За ним уже сидят четверо гостей. В роли гостей также четыре-пять больших кукол. В глубине, за троном, справа и слева, видны другие
Макбет. Сидите, сидите, мои добрые друзья.
Первый гость. Да здравствует эрцгерцог!
Второй гость. Да здравствует наш монарх!
Третий гость. Да здравствует Макбет!
Четвертый гость. Да здравствует наш рулевой! Да здравствует наш великий кормчий! Наш Макбет!
Макбет. Благодарю вас, друзья.
Первый гость. Слава, честь и здравие нашей горячо любимой правительнице — леди Макбет!
Четвертый гость. Красота и обаяние делают ее супругой, достойной вас. Желаем вам жить и здравствовать, и да процветает страна под вашим мудрым руководством.
Макбет. Благодарю от себя и от имени леди Макбет. Кстати, пора бы ей уже быть тут.
Второй гость. О-о, ее высочество так пунктуальны.
Макбет. Мы только что расстались. Она должна явиться в сопровождении придворной дамы.
Третий гость. А может быть, ее высочество внезапно занемогла? Я врач.
Макбет. Она вернулась к себе в спальню подкрасить губы, попудриться и поменять ожерелье. А вы тем временем продолжайте угощаться. Я выпью с вами за компанию.
Появляется слуга.
Вино на исходе. Принесите-ка нам вина!
Слуга. Иду за вином, ваша милость. (Уходит.)
Макбет. За здравие моих друзей! Какая радость оказаться среди вас и чувствовать всю теплоту вашей привязанности. Знали бы вы, как необходима мне ваша дружба. Так же необходима, как влага растениям или вино мужчинам. Среди вас я чувствую себя спокойней, уверенней, боль утихает. Ах, знали бы вы… Но не будем расслабляться. Отложим признания до следующего раза. Задумал одно, а делаешь другое. Делаешь то, чего и в мыслях не держал. История — штука коварная. Все прямо-таки ускользает из рук. И вот ты уже не властен над механизмом, который сам же запустил. Многое оборачивается против тебя самого. Все, что происходит, прямо противоположно тому, чего ожидаешь. Править, править… Но оказывается, события правят человеком, а вовсе не человек — событиями. Я был счастлив в те времена, когда верой и правдой служил Дункану, не ведая забот.
Входит слуга с вином.
(Слуге.) Давайте-ка побыстрей, мы просто умираем от жажды! (Глядя на портрет мужчины — это может быть и просто пустая рама.) Кому это взбрело в голову повесить портрет Дункана вместо моего? (Указывает пальцем.) Кому взбрело в голову сыграть такой зловещий фарс?
Слуга. Не знаю, ваша милость.
Макбет. Какая наглость!
Макбет вскакивает, хватает слугу за горло. Слуга вырывается и убегает направо. Макбет срывает со стены портрет.
Первый гость. Но это же ваш портрет, ваша светлость!
Второй гость. Вовсе не портрет Дункана повесили на место вашего, а ваш повесили на место Дункана!
Макбет. Какое сходство, однако.
Третий гость. У вас что-то со зрением, ваша светлость.
Четвертый гость (первому). Приход к власти порождает близорукость?
Первый гость. Частенько так оно и случается.
Макбет. Возможно, я ошибаюсь. (К гостям, которые вскочили одновременно с ним.) Сядем, друзья. Немного вина прояснит мое зрение. Похож он на Дункана или же на меня самого, все равно — давайте уничтожим эту картину. И сядем выпить вина. (Садится и пьет.) Да что вы уставились на меня? Садитесь, говорю вам, и давайте выпьем. (Встает и ударяет кулаком по столу.) Садитесь же!
Гости садятся. Потом садится и Макбет.
Выпьем, джентльмены! Пейте! Дункан не был монархом лучшим, чем я.
Третий гость. Мы такого же мнения, ваша милость.
Макбет. Наша страна нуждалась в правителе более молодом, более энергичном и более мужественном. Так что вы ничего не потеряли от перемены.
Четвертый гость. И мы так думаем, ваша милость.
Макбет. А что вы думали о Дункане во времена Дункана? Вы говорили ему, что вы о нем думаете? Или вы говорили ему, что он самый мужественный? Самый энергичный из рулевых? Может быть, вы говорили ему, что его место должен занять Макбет? Что трон подойдет мне больше, чем ему?
Первый гость. Но, ваша милость…
Макбет. Я и сам думал, что он был на месте. А вы? Или вы думали совсем иначе? Отвечайте!
Второй гость. Ваша милость…
Макбет. Милость, милость, милость, милость… Ну а дальше что? Я хочу знать продолжение. Вы утратили дар речи? Пусть тот, кто осмеливается думать, что я не лучший из монархов, прошлых, настоящих и будущих, встанет и прямо заявит мне об этом. Не осмеливаетесь? (Пауза.) Не осмеливаетесь? Разве же я самый справедливый, самый великий? Ах вы, жалкие трусы, вот вы кто! Пейте же пока не опьянеете.
Сцена погружается во тьму. Больше не видно ни столов на заднике, ни отражений в зеркалах. Внезапно появляется Банко. Он начинает говорить, стоя в дверном проеме справа. Потом выходит вперед.
Банко. Я, Банко, осмеливаюсь говорить.
Макбет. Банко?!
Банко. Да. Я осмелюсь тебе сказать, что ты — предатель, обманщик и убийца.
Макбет (отступая перед Банко). Так, значит, ты не умер!