Орион взойдет (с примечаниями переводчика)
Шрифт:
Яго покачал головой:
– Полки, которые оказались готовы выступить и умереть, были из тех, в ком еще жив старинный дух. И участь их послужила жестоким назиданием для остальных, чего здесь никто не понимает.
– И добавил:
– В конце концов геанство не оставляет места воинственности. И оно усиливает потрясение от... от подобных событий. Целые полки в Пяти Нациях отказываются выступать вслед за знаменем. Согласившихся охватило сильнейшее дезертирство.
Маттас осел.
– И это там, где родилось откровение.
– Мне кажется,
Сообщают о побегах слугаев, многие из них организованно требуют равенства, даже в общественных местах расхаживают вооруженными.
– Должно быть, их общество успело прогнить и даже не заметило этого, медленно проговорил Джовейн.
– Еще бы - хватка аристократов разом ослабла, и ведь это же их родня, свои мериканы сломали гордость монгов. Чем все это закончится?
Яго скорбно покачал головой.
– Кто знает?
– отозвался он.
– В масштабах всего континента... распадом, но в любом случае прежним порядкам не быть. Не сомневаюсь, Северо-западному Союзу нечего более беспокоиться о своих западных границах.
– Если только мы...
– Вошел Реви Сирайо, и Маттас умолк.
Бронзовокожий маурай уже приближался к старости, и объемистая комплекция совместно с профессорскими манерами делали его еще более важным. Даже не присев, он заговорил на ровном торопливом англее:
– Капитан, джентльмены, я попросил вас собраться, поскольку страна моя только что перенесла собственную трагедию и вследствие ее может оказаться в беспрецедентном кризисе. Естественно, подобная перспектива тревожит подданных Ее Величества, находящихся в этих краях, а тем более в Скайгольме.
Предчувствие стиснуло сердце Джовейна.
– Они нанесли ядерный удар и по вам?
– выдохнул он.
Реви кивнул:
– Вчера.
Маттас булькнул, словно его душили. Лоренс не шевельнулся, но признаки былой молодости мгновенно улетучились с его лица.
– Я только что получил сообщение, - сказал Реви.
– Создавшийся хаос не позволил нам вовремя разобраться в происходящем. По общему впечатлению, катастрофа разразилась после запуска космического корабля и, быть может, была спровоцирована им.
– Как? Что случилось?
– тихим голосом произнес Джовейн.
– Вы слыхали речи Ферлея и Биркен хотя бы в записи? Они заявили, что увели прототип, чтобы северо-западные убийцы не могли им воспользоваться. Конечно, поступок прекрасный и даже восхитительный, но, вполне вероятно, именно он подтолкнул северян к следующему шагу.
Они отправили в море военный корабль, вооруженный ракетами с ядерными боеголовками. И корабль этот, как наверняка и планировалось, погубил примерно около четверти или даже более нашего Великого Флота, считая и вспомогательные корабли. В последнем атомном взрыве погиб и сам броненосец, но вместе с нашим флагманом и главнокомандующим.
Джовейн застыл от такого удара: он не знал, что делать. Яго карал свои легкие дымом. Лоренс перекрестился, Маттас изрыгнул дюруазскую непристойность.
Помолчав,
– Можно усомниться в способностях покойного главнокомандующего, допустившего столь грубые ошибки и небрежность на службе Ее Величества. Но я думаю, что оценки верны, и уничтоженное вражеское судно было не только единственным носителем ядерного оружия, но и отправилось на дно вместе с их последним резервом. Вы, быть может, помните, что в сообщении Ферлея-Биркен содержалось описание космического корабля "Орион" с основными техническими параметрами.
Через них мы узнали потребности корабля в делящихся материалах, можем и оценить верхний предел того, что они могли запасти. Безусловно, враг израсходовал все, что мог выделить на боеголовки. Он едва ли пожертвует космическими кораблями ради нового оружия. К тому же он испытывает дефицит надежных средств доставки, а это сведет к нулю эффект бомбардировок.
– Никто не может предсказать, как поступит безумец, - проговорил Джовейн, - тот, кто приказал этому кораблю выйти в море, не мог обладать разумом.
Реви мрачно усмехнулся:
– Безумие, сир, дело весьма относительное, можно представить себе человека, способного на подобный поступок из демонической гордыни... однако, невзирая на цену, эффект был достигнут.
– В самом деле?
– Подумайте сами. О бомбардировках теперь не может быть и речи - до тех пор пока мы не построим новые авианосцы или не оккупируем Ляску, соорудив на ней воздушные базы. На то и другое уйдет больше года, по меньшей мере, даже если мы примем иностранную помощь, которую нам предложили. Аналогично обстоит дело с массовым десантом на полуострове. Тем временем северяне могут продолжать свою работу. Да, они лишились опытного корабля, но второй наверняка соорудят куда быстрее, зная, что первый повел себя превосходно. Им потребуется не так уж много времени, чтобы создать свою космическую эскадрилью.
Покончено и с нашей блокадой. Хуже потерь - упадок боевого духа. С флота сообщают, что экипажи и слышать не хотят о том, что ядерное оружие израсходовано. Отвращение к атому пронизывает каждого человека, всю нашу культуру. А северяне теперь могут со своих южных территорий снабжать север и посылать туда подкрепление по морю или суше. Мы не можем контролировать всю страну - только отдельные анклавы, тем более когда народ ощутил вкус победы.
Теперь, что касается реакции дома и за рубежом. Война эта непопулярна.
Сообщают о возмущении и демонстрациях во многих маурайских сообществах... все испытывают ужас, но и известное бунтарское восхищение отвагой врага. Полагаю, что полет Ферлея и Биркен воспламенил миллионы фантазий; а мы поклялись разобрать эти корабли все до единого. Меня не удивит, если Бенегал постарается уклониться от заключения с нами союзного договора. И ставлю под заклад свой годовой заработок - так поступят свободные мериканы на юго-западе.
Реви пронзительно оглядел всех, остановившись на Джовейне.