Орли, сын Орлика
Шрифт:
– Ты, плесень старая, долго еще будешь издеваться над благородными людьми?!
– Братец, братец!.. – попробовал угомонить его другой казак, обеспокоенно поглядывая в сторону гурьбы цыган.
– Нет, я с ним сейчас разберусь…
– Братец, оставь!
– А я говорю!..
– Миха.
Цыган махнул рукой в сторону своих. Услышав это, цыгане мигом притихли и замерли за своим столом, прикипев глазами к казаку, который все еще держал старика за шиворот.
– Что – «Миха»?!
– Миха – это он…
Пьяница снова махнул рукой. Чернобородый красавец медленно встал из-за стола и процедил:
– Миха – это я. А что?
– Да,
– Я слышал, вы об Орлике что-то там говорили? – по возможности спокойнее спросил казак, продолжавший сидеть.
– Говорили, а что такого?
– Почему?
– Мы пили за его здоровье.
– За здоровье?!
Казаки изумленно переглянулись.
– Да! А почему бы в самом деле не выпить за здоровье того, за чью голову мне заплачено столько, что мы эти деньги вот уже третий день пропиваем, а пропить все никак не можем?
Миха дерзко оскалил зубы. Казаки вновь изумленно переглянулись, а затем державший за ворот старого цыгана, спросил скороговоркой:
– Кем заплачено?! Говори!
– А тебе что за дело?!
– Отвечай, когда спрашивают!
– Неужели?! Вот как!
Чернявый красавец нехорошо улыбнулся.
– Отвечай, ибо я сейчас из него…
Казак опять встряхнул старого гуляку и рявкнул:
– Я из него душу вытрясу вместе с требухой!
Миха лишь плечами пожал; остальные цыгане начали медленно подниматься из-за стола, он же прошипел:
– Нас семеро, вас двое… Ты хорошо подумал, казак?
– Ты мне еще будешь угрожать?!
– Ты первый начал, не я!
– Это моя земля, а вы на ней – саранча египетская! [30]
Цыгане окружили казаков полукольцом. Миха недобро сузил глаза и сказал:
– Что ж, казак, отвечу, коли хочешь – а там поступай, как знаешь. Есть среди ваших людей очень уважаемый и зажиточный господин Вишняков…
– Вишняков?!
Казаки вновь изумленно переглянулись.
30
В Средневековье ромы называли себя «князьями Малого Египта» (то есть ближневосточного региона, где ныне расположены Сирия, Ливан, Кипр), таким образом маскируясь под богомольцев, которые якобы дали Папе Римскому обет объездить всю землю. В частности, отсюда происходят некоторые названия этого народа в европейских языках: от английского «Egypt» (Египет) и «Egyptian» (египтянин) – английское название «gypsy» («джипси»), от испанского «egiptano» (египтянин) – испанское «gitano» («гитано»).
– Вижу, вы знаете этого гаджьо [31] … Интересно, а он вас знает?
– Так это Вишняков заплатил за голову того Орлика? – вместо ответа спросил казак, который все еще сидел за столом.
– Вишняков, Вишняков. Передал мне деньги и пересказал через своего посланца, что сейчас тот Орлик старается пробраться на Запорожскую Сечь, чтобы подговорить тамошних казаков взбунтоваться против власти ее императорского величества Анны Иоанновны. Поэтому, если принесем голову Григория Орлика господину Вишнякову, он нам…
31
Гаджьо – нецыган.
Однако
– Тогда знай, негодяй: Григорий Орлик – это я!!!
Я-а-а-а!..
– Братец, ты с ума сошел?!
Второй казак уже стоял рядом с побратимом, оба выхватили из ножен кривые сабли и встали спина к спине. Сбитый с ног Миха что-то крикнул товарищам, и в руках у цыган заблестели хорошо наточенные ножи. Встать с пола чернявый красавец почему-то не спешил: вероятно, повредил при падении ногу. Другие же цыгане начали стягивать свое полукольцо вокруг казаков.
– Братец, зачем ты…
– Так ведь лучше стоять лицом к опасности, чем убегать от нее, оборачиваясь!
Звякнула сталь: не вставая с пола, Миха неожиданно резко бросил нож, но один из казаков отбил его саблей.
– А-а-а, значит, вот вы как?!
Продолжая сжимать в правой руке саблю, второй казак легко, словно тросточку, подхватил левой длинную сосновую лавку, махнул ею – и, дико вскрикнув, цыгане попадали на пол рядом с Михой, словно побитые градом хлебные колосья.
– Что, получили, паскуды чертовы?!
Чернявый красавец снова что-то раздраженно крикнул. Хотя и не слишком охотно, однако цыгане начали подниматься, вместе со слюной и кровью сплевывая на земляной пол выбитые зубы. Тот казак, который был пониже ростом и несколько полнее, вдруг выбежал вперед и принялся спиной подталкивать своего товарища-верзилу к выходу из корчмы.
– Нам нужен лишь Григорий Орлик… точнее, его голова. А ты можешь уйти прочь, за твою голову не заплачено, – сказал ему один цыган.
– Дулю с маком вы получите, а не Орликову голову! – не растерялся тот. Однако предложение его товарищу убраться прочь почему-то очень разозлило верзилу. Неистово рявкнув: «Голову?! А ну-ка попробуй возьми!» – он снова махнул лавкой. Цыгане вновь покатились на пол, еще раз атаковали побратимов – и снова отлетели назад. На этот раз еще двое остались неподвижными на земляном полу рядом с чернявым Михой.
Минут через десять казаки стремглав вылетели во двор, вкладывая на бегу сабли в ножны. В корчме осталась груда разбитой мебели, полуживых цыган и смертельно напуганная корчмарка, предусмотрительно забившаяся в самый темный уголок дома. Прежде всего побратимы бросились на конюшню, наскоро оседлали своих коней, остальных выгнали в поле и помчали куда глаза глядят так, словно их преследовала голодная волчья стая. Ехали молча. Первым заговорил гетманыч:
– Братец…
Кароль не ответил. Возможно, не расслышал из-за свиста пурги.
– Братец, эй! – громче крикнул Григорий.
– Что?..
– Зачем было называться моим именем?
Снова Кароль промолчал.
– Отвечай, прошу.
– Зачем?..
– Нет, Кирило, это уж ты объясни, сделай мне такую милость – зачем было затевать эту бессмысленную потасовку с цыганами, крушить столы и лавки…
– Но ведь они на орехи получили – так ведь, гетманыч?
– Получить-то получили… но ведь ты рисковал!.. И я вместе с тобой.