Орли, сын Орлика
Шрифт:
Орлик продолжил рассказ о том, как они жили в Данциге, ожидая иностранной помощи, и как вернулись назад во Францию, поняв, что воплотиться в жизнь этим планам не суждено. Когда же он в конце концов умолк, Мария Аделаида встала, направилась к окну и позвонила, вызывая дежурную фрейлину. Потом сказала:
– Насколько мне известно, мой венценосный супруг щедро оплатил ваши услуги относительно неудачной попытки реставрации моего отца на польском престоле. Довольны ли вы той оплатой, месье Орли?
– Более чем доволен, ваше королевское величество! – Григорий склонился в почтительном поклоне. – Ведь речь идет больше, чем о деньгах [37] – о свободе для моего благородного отца!
– Слышала,
Двери распахнулись, и фрейлина внесла небольшую миниатюру с изображением королевы, украшенную самоцветами.
37
Кроме бриллианта стоимостью 10 000 экю Луи XV наградил Григория Орлика графским патентом на имя кавалера де Лазиски, а придворный живописец Фрагонар получил оплаченный заказ на выполнение его портрета. Но самое главное в том, что султан был обязан освободить гетмана Орлика с тем, чтобы он все-таки возглавил казацкое восстание (см. Хронологическую таблицу).
– Примите этот портрет в знак безграничной признательности Марии Аделаиды Савойской. Можете обращаться ко мне в любом затруднительном положении или в радости. Знайте, что мы в долгу перед вами.
– Благодарю, ваше королевское величество!
И Григорий почтительно поцеловал протянутую ему холеную белую руку с продолговатыми тонкими пальцами.
Глава 7. Торгаш, богомолец, масон
Вторая половина июня 1759 г. от Р. Х.,
Франкфурт-на-Майне, ул. Олений Брод,
ставка военного губернатора французов графа
Теа де Тораса де Прованса
– Ваша светлость!
Месье Орли оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Кароля, замершего возле порога в нерешительной позе.
– Снова малый к вам просится.
– Хорошо, братец, пусть подождет еще… – граф скользнул взглядом по бумагам, – …еще семь минут. Мне этого хватит. Тогда зайдешь вместе с Иоганном Вольфгангом, заберешь письма – и как обычно… Все, давай-ка я наконец-то закончу писать, пожалуйста.
Семь минут пролетели незаметно. В один и тот же миг, когда Григор Орли начал капать растопленным зеленым воском на оборотную сторону составленного письма, с лестницы донеслись частые шаги, затем в комнату влетел радостный мальчуган и воскликнул:
– Вот мое стихотворение, герр генерал! Я написал!
Граф благосклонно кивнул гостю, далее приложился к небольшой восковой лужице перстнем, отдал запечатанное письмо вместе с двумя другими Каролю и поинтересовался:
– О Лореляй [38] , как ты и говорил?
38
Эта легендарная девушка более известна нашим читателям как Лорелея.
– Да, герр генерал, о ней.
– Что ж, слушаю внимательно! Читай.
Кароль вышел из комнаты на цыпочках, а Иоганн Вольфганг Гёте начал декламировать стихи о вечно юной русалке Лореляй, которая стережет сокровища Нибелунгов, скрытые под высоченной скалой в глубоком рейнском омуте.
Рыбацкая дочь Лора влюбилась в пожилого зажиточного собственника замка Штальек, в жилах которого текла благородная кровь легендарных воинов. Когда рыцарю настало время умирать, он заставил Лору поклясться, что любимая примет на себя миссию охраны сокровищ, которую воин свято выполнял на протяжении долгой жизни, не разрешая никому приближаться
С того времени стоит любой лодчонке или кораблю подплыть слишком близко к заповедному месту посреди бушующего потока, как оттуда выныривает златовласая Лореляй, поднимается на верхушку скалы и начинает петь кроткую песню таким волшебным голосочком, что не заслушаться просто невозможно. Но это ужасная ловушка: под влиянием непоборимых чар судно разворачивается против течения, со всего маху налетает на скалу и седые волны древнего Рейна смыкаются над обломками. А коварная русалка Лореляй звонко хохочет и бросается в водоворот – вслед за потопленными горемыками [39] …
39
Оригинальная легенда выглядит несколько прозаичнее. Рыбацкая дочь Лора (Лореляй, Лаура) из городка Бахарахе стала любовницей владельца замка Штальек, однако через некоторое время надоела ему и была отправлена назад домой, после чего замкнулась в себе, стала нелюдимой. Учитывая «подозрительное» изменение поведения, Лору обвинили в тайном колдовстве с целью вернуть утраченную любовь. Девушка поклялась местному епископу, что мечтает об одном – стать монахиней. Сопровождать Лору в монастырь согласились трое рыцарей, но когда кортеж выехал на берег Рейна, девушка увидела бывшего любовника… и от отчаяния бросилась в поток! Так она стала русалкой Лореляй, а конвоиры мигом окаменели и превратились в «скалу трех рыцарей» – Dreiritterstein. О сокровищах Нибелунгов, якобы спрятанных в омуте под скалой Лореляй, повествует иная легенда. Стихотворение Й. В. Гёте, посвященное русалке-волшебнице, истории неизвестно. Мировое признание легенда получила благодаря Генриху Гейне (его стихотворение, положенное на музыку Фридрихом Зильхером, датировано 1824 годом), хотя до него историю Лореляй использовали в своих произведениях К. Брентано, Н. Фогт, О. Г. фон Лебен и даже А. С. Пушкин («Русалка»).
Пока мальчуган читал стихотворение, граф даже не пошевелился. Хотя это и далось ему нелегко: ведь Орли до сих пор не излечился окончательно от полученного весной ранения, поэтому в голове немного дурманилось. Сейчас бы полежать… или выкурить добрую шишу… Ему бы сразу полегчало.
Однако, учитывая последние вести, генерал хорошо понимал: вскоре ему придется вернуться в свой корпус. А потому следует отвыкать даже от самой мысли, что у него есть хотя бы наименьший шанс расслабиться и отдохнуть. Это станет возможным, только когда летняя батальная кампания останется позади, а французское войско вновь станет на зимние квартиры, не раньше. А до тех пор… воюй, генерал, воюй!..
Впрочем, была еще и другая причина сидеть тихо, не шевелиться и не перерывать этим Иоганна Вольфганга – стихотворение графу в самом деле понравилось!
– Вот что я скажу на это, мальчик… – задумчиво произнес Орли, когда чтение в конце концов завершилось. – Бесспорно, у тебя есть талант к изящной словесности. И если ты только захочешь… а также не пожалеешь усилий и времени…
Затаив дыхание, юный Гёте смотрел на француза. И тот торжественно изрек:
– Да, если не пожалеешь усилий и времени, не будешь пугаться превратностей нищей жизни, когда-нибудь из тебя выйдет незаурядный поэт.
– Вы в самом деле так считаете, герр генерал?!
– Разумеется, мой друг, разумеется!
– О-о-о, герр генерал!..
Растроганный таким комплиментом, мальчик порывисто бросился к графу, однако этим резким движением причинил ему неумышленный вред. Орли наморщил лицо и зашипел сквозь зубы от боли, а Иоганн Вольфганг ошеломленно отшатнулся, забормотав:
– О-о-о, герр генерал, извините, пожалуйста, извините! Я не хотел…
– Да, знаю, знаю… Просто мне больно, вот и все.