Орли, сын Орлика
Шрифт:
И он почтительно поклонился отцу.
Ваган-паша задумался, нервно теребя себя за бородку, а месье Вильнев несколько раз медленно хлопнул в ладоши и искренне улыбнулся:
– Что ж, месье Григор, Франция готова поверить вашим словам. Ведь самоотверженным служением его королевскому величеству Луи XV вы доказали, что вашему слову можно доверять.
– Итак?.. – спросил старый гетман, и, вопреки старанию во что бы то ни стало сдерживать эмоции, в его голосе ощущалась взволнованность.
– Итак, мы доверяем мнению месье Орли и считаем его достаточно авторитетным. Поэтому французская
Пилип Орлик ничего не ответил, только крепко зажмурился и медленно перекрестился. Григорий же смотрел на отца с нескрываемой гордостью: вот он, долгожданный момент истины! Два крупнейших государства – Французское королевство и Османская империя в конце концов открыто признали, что лишь независимая Украйна будет гарантировать мир и согласие во всей Европе! И устами двух высокопоставленных должностных лиц гарантирована неприкосновенность казацкого государства.
Теперь осталось не так уж и много – обеспечить восхождение претендента Станислава Лещинского на польский престол.
И, между прочим, непосредственно заняться этой реставрацией надлежало именно ему, месье Григору Орли – офицеру по особым поручениям его королевского величества Луи XV…
Август 1733 г. от Р. Х.,
немецкие земли
С самим «подопечным» особых проблем не возникало: Лещинский прекрасно владел немецким. Скрыть произношение Кароля было значительно сложнее… Но как-то же надо было выйти из затруднения?! Потому Григорий думал, думал и в конце концов приказал побратиму делать глоток воды из кожаной баклажки и удерживать жидкость во рту не глотая, как только они начинали приближаться к любому населенному пункту. Оставалось объяснять встречным, что «слуга Ганс» нем от рождения.
Учитывая безоговорочную ценность их «подопечного» (и как королевского тестя, и как гаранта возвращения всех казаков из вынужденной эмиграции на родину), несчастный Кароль стоически терпел эти неудобства ради величия гетманской Украйны и королевской Польши, будущего гетмана Пилипа Орлика и будущего короля Станислава Лещинского… ну, и своего личного счастья также.
Хотя иногда терпеть было нелегко. Особенно в трактирах, где Кароль вынужден был наблюдать за трапезой попутчиков, стоя рядом молча – в буквальном смысле, набрав в рот воды!
А есть ведь хотелось!..
Вопреки почтенному возрасту и солидному телосложению, «подопечный» гнал коня – ведь очень хотелось успеть на сейм, который должен был избрать нового правителя Речи Посполитой. Григорий не отставал, поскольку от успеха их тайной операции зависела судьба его отца – гетмана в изгнании, оставшегося добровольным заложником Порты и гарантом начала казацкого восстания, которое должно было вспыхнуть на Запорожской Сечи сразу после утверждения Станислава Лещинского.
Горемычному Каролю оставалось только поспевать за претендентом на трон и гетманычем. И это при том, что его конь уставал больше других под двойным весом: великана-всадника и полумиллиона
Но они попробовали.
И кажется, операция имела все шансы на успех…
Если только сейчас…
Если сейчас!..
Кароль едва сдерживался, чтобы не проглотить или не выплюнуть воду – очень уж хотелось и самому усесться на лавку, отрезать толстый ломоть хлеба и хорошо прожаренного мяса…
– Послушай-ка, Эрнст, не кажется ли тебе, что моя кобыла ведет себя недостаточно смирно? – обеспокоенно обратился «подопечный» к Григорию. – Что-то меня беспокоит ее поведение.
Вот же старый хрыч – усмотрел ведь!
Это у пана претендента условная фраза такая, означавшая: «Твой побратим, месье Григор, ведет себя весьма безрассудно».
Гетманыч (а ныне – слуга Эрнст) искоса оглянулся на Кароля и ответил спокойно:
– Ну что вы такое говорите, герр Брамляк?! Ваша кобыла спокойна, словно лебедица на уютном плесе. Иного не стоит и ожидать.
«Подопечный» герр Брамляк (он же – претендент на польский престол Станислав Лещинский) недовольно скривился, покачал головой, возобновил трапезу. А Каролю и дальше пришлось стоять возле стола с наполненным водой ртом. Поесть он сможет только со временем – в седле, во время очередного головокружительного перегона…
Утро 20 сентября 1733 г. от Р. Х.,
Польша, Варшава, королевский дворец
– Братец, просыпайся скорее!
Кароль еще не успел разлепить веки, а Григорий уже стоял возле него и изо всех сил тормошил за плечо.
– Что случилось, гетманыч?.. – лениво промолвил великан, все еще не вынырнувший из сладостных грез. Однако взволнованное восклицание Григория окончательно привело его в чувство:
– Опомнись: жизнь короля Станислава в опасности!!!
– Что?!
Кароль мигом вскочил на ноги и уставился на Орлика, разинув рот и безумно вытаращив глаза, в которых не осталось и следа недавнего сна.
Хотя…
Хотя – о чем речь?! Какая такая опасность может угрожать французскому протеже в нынешней ситуации?! В конце августа сейм начал выборы короля – понятное дело, со страшной ссоры сенаторов между собой. В момент, когда эти напыщенные господа готовы были перегрызть друг другу глотки, и появились трое – Станислав Лещинский в сопровождении Григория Орлика и Кирилы-Кароля, предъявив сенаторам самый убедительный аргумент: миллион флоринов чистым золотом. В результате страсти быстро улеглись, деньги перекочевали в кошельки избирателей, и через две с половиной недели после начала «великой бузы» поголовно удовлетворенный сейм единодушно провозгласил королем Лещинского. Новоиспеченный монарх был столь любезен, что пригласил преданных попутчиков погостить у него недельку-другую, отдохнуть от пережитых страстей…