Оружие Танита
Шрифт:
– Это прекрасная…
– Держите. Она ваша.
– Я не могу. Она бесценна.
– Я настаиваю. Она моя и я могу ее отдать. Вдобавок, вы заслуживаете её. Подарок, чтобы признать ваши старания здесь, на Фэнтине, до этого момента. Я серьёзно. Держите.
– Я… спасибо вам, сэр.
Ван Войтц поднял руку.
– Довольно. Чёртов стол.
– Он сделал глоток красного вина и ударил раздражающий предмет мебели. – У меня есть голограмма Уранберга, чтобы показать вам. Полный план штурма.
– Я могу вернуться завтра, сэр.
– Не будьте
– Со всем уважением, с…
– Я подшучиваю, Ибрам. Всего лишь подшучиваю. Я пригласил вас сюда, чтобы поговорить о штурме Уранберга. Байота произвёл расчеты и говорит, что я безумец. Но у меня есть идея. И она задействует ваших людей.
– Как скажете, сэр.
– Не делайте лицо как у …. страдающего запором, Ибрам. Вам это понравится. Идея пришла мне, когда я просматривал ваш отчёт об атаке. Ваши ребята чертовски хороши, благодаря им вы добились успеха!
– Спасибо.
– Они очень хороши в скрытном проникновении. Это умно. Если мы собираемся уничтожить Слэйта, нам понадобятся такие навыки.
Гаунт положил книгу обратно на кучу и отпил вина.
– Слэйт здесь, сэр?
– О, держу пари. Вероятно, с наёмниками локсатлями. Уранберг может стать настоящей вечеринкой.
Ван Войтц вновь наполнил бокал.
– Прежде чем мы перейдём к планированию, я слышал, есть проблема в вашем полку.
– Проблема?
– Парень под следствием, грозящим смертной казнью.
– Да, сэр. Я разбираюсь с этим.
– Я знаю, что разбираетесь. И вам не следовало бы. Это – уровень роты. Просто позвольте его повесить.
– Я не могу, сэр, не хочу.
Лорд-генерал вновь отпил вина и сел в одно из кресел.
– Теперь вы – командир полка, Гаунт. Доверьте своим подчинённым разобраться с этим.
– Это имеет значение для меня, сэр. Один из моих людей был ложно обвинён. Я добьюсь его оправдания.
– Я знаю обо всём этом. Я говорил с комиссаром Дель Маром сегодня днём. Боюсь, что вы просто тратите своё время, Ибрам.
– Каффран невиновен, сэр, я кля…
– Этот человек… Каффран? Он всего лишь пёс войны. Рядовой боец. Дело против него заканчивается расстрелом. У вас есть более важные вещи, которым следует посвящать ваше время.
– Со всем уважением, лорд, я не брошу эту затею. Я нахожусь там, где нахожусь, благодаря рядовым псам войны. Я не буду самим собой без их усилий. И это я гарантирую тем, что присматриваю за каждым из них.
Ван Войтц нахмурился.
– Что ж, чёрт бы меня побрал…
– Сэр, я не имел в виду…
Ван Войтц поднял руку.
– Я едва ли задет, Гаунт. Вообще-то, это освежает – услышать от офицера напоминание об основах хорошего командования. Имперская Гвардия – ничто без имперского гвардейца. Никто не может стать настолько высокопоставленным и могущественным, чтобы забыть об этом. Ваш личный кодекс чести весьма силён. Я лишь надеюсь…
– Сэр?
Ван Войтц встал и начал надевать
– Я собирался сказать, что надеюсь – он не приведёт вас к погибели. Но, вы знаете, это конечно произойдёт. В конечном итоге, я имею в виду. Это – проклятие кодекса чести столь непреложной как ваша, комиссар-полковник. Будете верным ей, и кончите погибелью за нее.
Гаунт пожал плечами.
– Я всегда полагал, что по сути это так и есть, сэр.
– Хорошо сказано, - ответил Ван Войтц, теребя пуговицы на мундире. – Ваша двойственная роль, тем не менее, проблема. Только скажите, и я переведу вас из Комиссариата. Вы будете бригадным генералом, Гаунт… нет, давайте не будем мелочиться, а? Будете генерал-лейтенантом, Гаунт, подчинённым мне, Гвардии и только Гвардии. Полноценный офицер Имперской Гвардии, с комиссарами в вашем распоряжении.
Гаунт был слегка ошеломлён.
– Форма пойдёт вам, Гаунт. Генерал-лейтенант Танитского Первого и Единственного. Больше никакой тряски над вопросами дисциплины. Никакой траты командного времени.
Гаунт сел.
– Я польщён, сэр. Но – нет. Я счастлив там, где я есть.
Ван Войтц пожал плечами. Он не выглядел расстроенным.
– Если вы так утверждаете. Но не задерживайтесь на этом человеке, Каффране, пожалуйста. Я не хочу этого. Теперь… позвольте поделиться с вами моими идеями насчёт Уранберга…
Несмотря на все усилия Дордена с порошком вши брали верх. Пока команды санобработки заполняли помещения ядовитыми химическими парами, Призраков в основной массе передислоцировали в большие городские купальни в первичном. Экипировка была снята для пропаривания, и бойцы, дрожащие в шортах и майках, выстроились в холодном каменном атриуме для стрижки. Жужжание трёх дюжин машин для стрижки волос заполонило помещение, перекрывая гул голосов. Сервиторы сновали взад-вперёд, подметая волосы, чтобы затем сжечь их.
Остриженные бойцы отправлялись в пропаренные душевые блоки, вооружённые кусками дегтярного мыла, со связанными шнурками ботинками на шее. С другой стороны душевых блоков находились залы, где были разложены походные коврики со стопками потёртых, но чистых полотенец. Помощники из Муниторума стояли наготове за столами с чистой запасной экипировкой, которая ещё больше воняла порошком.
Гаунт и Даур вошли в сушилки, где царили всеобщая суета и шарканье ног обнажённых или полуодетых бойцов, пытавшихся принять строевую стойку.
– Вольно, - выкрикнул Гаунт, и они вернулись к помывке. Гаунт кивнул Дауру, и капитан сверился с планшетом.
– Внимание! – выкрикнул Даур. – Если услышали своё имя, одевайтесь и собирайтесь у выхода. Повторяю один раз…
Всё ещё вытирая полотенцами свои свежеостриженые головы, бойцы сконцентрировали внимание.
– Маквеннер! Дойл! Бонин! Ларкин! Рилке! Несса! Бэнда! Мэрин! Майло! Варл! Кокоер! Кёрен! Адаре! Вадим! Ноур! Всё! Давайте, побыстрее!
Ларкин натягивал чистую чёрную майку на свой костлявый торс и хмуро уставился на Брагга, когда услышал своё имя.