Оружие Танита
Шрифт:
Призраки нанесли на лица камуфляжную раскраску, проверили гарнитуры и вставили в уши. Затем надели шерстяные шапки и приготовили воротники комбинезонов под шлемы. Варл поцеловал серебряную аквилу на цепочке, висевшую у него на шее, прежде чем спрятать её и застегнуть воротник кителя.
Шлемы Призраков были из чёрной стали со встроенными визорами. Внутри у них имелся кожаный подшлемник, размер которого регулировался подбородочным ремешком. Края подшлемника заправлялись под воротники и застегивались на молнию. Баллон, закреплённый на разгрузке
Наконец, им взвалили на спины прыжковые ранцы, зафиксировали и запитали для окончательной проверки. Основное вооружение было закреплено поперек груди. Страховочные ремни осмотрели еще раз. Кершерин произнёс краткую, но проникновенную молитву за них всех.
Призраки немногое могли увидеть, а услышать – и того меньше, за исключением потрескивания вокса. Под весом снаряжения было трудно ходить, и они шаркали кругами, неуклюже давая друг другу пять на удачу.
Как только четверо фэнтинских десантников приготовились – эта процедура заняла куда меньше времени, обслуживающая команда сопроводила их по пятой лётной палубе «Разящего» к четырём «Мародёрам» и занесла внутрь на руках.
– Фес! – услышал Майло стон Адаре. – С меня уже довольно.
«Мародёры», используемые для высадки, были полностью разоружены для выполнения задачи, за исключением носовых орудий. Обычно им требовалось шесть членов экипажа, включая стрелков, но в этот раз их экипаж включал лишь двух человек из лётного персонала – пилота и навигатора, которые заменяют остальных. Носовые орудия перевели под управление пилота, а навигатор должен координировать высадку вместе с офицером-десантником на борту. Экипаж уже был на местах в кокпите над кабиной, завершая последние проверки и благословения.
Члены отряда выгрузили свою нелёгкую ношу на голый пол кабины.
Вылеты прошли гладко. Орнофф посчитал это добрым знаком. Один «Магог» буквально только что вернулся, доложив, что бомбы сброшены, а другой прервал выполнение задания, воксировав о критическом отказе приборов. Первый благополучно сел на взлётной палубе «Зефира». Второй, вероятно, ослепший, пролетел мимо дирижаблей и ушёл на восток, в горящие облака. Его больше не видели.
Налёт начался всего с двумя авариями. Это был лучший показатель с начала бомбардировок Уранберга. На мостике «Зефира» Орнофф испытывал нарастающую уверенность. Он призвал старшего экклезиарха дирижабля и приказал провести импровизированную благодарственную службу.
Перелёт сопровождался большим шумом, холодом и турбулентностью, чем тот, что запомнился Призракам в ходе высадок на Сиренхольм. Они были гораздо выше и шли значительно быстрее. Вскоре после резкого набора высоты, когда температура воздуха и давление в кабине упали, и изморозь покрыла металлические поверхности, все бойцы начали ценить многочисленные слои своей одежды.
За иллюминаторами открывался удивительный вид, несмотря на малое их количество и ограниченный визорами шлемов обзор. На борту каждого «Мародера» имелся работающий
В группе «Ларисель-1» Варл подался вперёд, борясь с весом своего тела. Он включил вокс и обратился к фэнтинцу Унтеррио, который настраивал экран.
– Это – волны бомбардировщиков?
– Ага, - ответил Унтеррио. Даже используя вокс, он повышал голос, чтобы перекричать шум двигателей и постоянный рёв ветра. – Мы здесь, в этой цепи.
Варл присмотрелся, пытаясь сфокусировать взгляд через линзы визора. Он понял, что каждое мутное изображение, получаемое от сигналов радара, состояло из сотен точек и сопровождалось числовым символом.
– Все машины имеют свой код системы «свой-чужой», - объяснил Унтеррио. – Это помогает нам быстрее находить врага. Было время, когда вражеские стервятники, скрывавшиеся в облаках, могли прокрасться в звенья бомбардировщиков и выжидать своего часа, идя в строю, выбирая жертвы. Теперь, если не дал код, то ты – законная добыча.
– Усёк, - сказал Варл.
Все стало ясно. Он оглядел кабину и увидел остальных членов первого отряда – Бэнда, Вадим и Бонин вслушивались и с интересом смотрели.
– Где остальные десантные машины? – воксировал Вадим.
Унтеррио поднял затянутую в перчатку пятерню и указал точки на экране.
– Это – «Ларисель-4», сержанта Маколл. Это – аппарат сержанта Адаре, «Ларисель-3». Здесь, просто скрытый за значком флотского «Мародёра»… «Ларисель-2». Птичка капрала Мэрина.
Варлу потребовалось несколько секунд, чтобы понять изображение на скачущем, мерцающем экране. Казалось, что четыре десантных машины были рассредоточены среди волны бомбардировщиков.
«Мародёр» накренился, и показалось, что его двигатели замерли и неровно заработали.
– Что это было? – воксировал Варл, его голос на канале звучал сухо и жёстко.
– Турбулентность, - ответил Унтеррио.
В группе «Ларисель-3» рядовой первого класса Кардинал давал подобные разъяснения по данным на экране для Майло и Дойла. Несса и Адаре, похоже, полностью абстрагировавшись от мира, играли в камень-ножницы-бумагу. Их смешки разносились по вокс-сети, когда их облачённые в толстые перчатки руки выбрасывали повторяющиеся жесты игры.
Ларкин жалел, что здесь нет иллюминатора, в который можно было смотреть. Он сидел на голом полу кабины самолета, несущего группу «Ларисель-2», и глядел на остальных. Кершерин изучал круглый дисплей целеуказателя. Кёрен и Мэрин болтали. Маквеннер выглядел так, будто заснул.
– Сколько ещё? – спросил Ларкин Кершерина.
– Сорок минут, - ответил фэнтинец.
Сержант-разведчик Маколл не был создан для полётов. Но он всё же не оспорил решение Гаунта взять его на это задание. Маколл не занимался такими вещами. И он знал, что когда придёт время и они доберутся до цели, он будет тем самым человеком, что нужен для подобной работы.