Оружие Танита

Абнетт Дэн

Гаунт сел обратно.

– Предупредили остальных командующих?

Даур кивнул.

– Мы получаем свежие сводки со всего города, чтобы удостовериться, не вскрывал ли кто-нибудь эту сеть до нас. Пока никаких следов, так что все может быть чисто. Наверно, это была изолированная группа. Мы, однако, уже установили шестерых местных, которые помогали им.

– Во имя трона!

– Я думаю, Кровавый Пакт угрожал им, но он также хорошо приплачивал им за их хлопоты. Испорченными золотыми монетами.

Гаунт

отодвинул свою неоконченную трапезу.

– Всё это передали Дель Мару?

– Я верю, что допросы и казни уже в процессе.

– Невероятно… - задумчиво протянул Цвейл. – Мы освободили их от этих монстров, а порча всё упорствует.

– Сэр, - сказал Даур, аккуратно подбирая слова, - Кровавый Пакт прибегал к переодеванию. В украденную форму и экипировку. Они завладели, как минимум, девятью полными комплектами танитской формы.

– Откуда?

– Из морга, сэр. Когда мы проверили, девять мешков для трупов были открыты и трупы раздеты.

– Фесовы безбожники…

– Сэр, у них было всё. Форма Призраков, маскировочные плащи, даже кинжалы.

– Вы говорите о Куу, не так ли?

Даур вздохнул.

– Да, сэр, о нём. Человек, одетый в танитскую форму, владеющий кинжалом и испорченными монетами. Теперь это не так просто.

– О, фес, - прошептал Гаунт и выпил бокал вина. – Он и есть. Куу – точно убийца. Мы взяли его.

– Со всем уважением, - сказал Даур. – Может быть, не взяли. Мне не нравится Куу, но он настаивает, что вся его вина заключается в том, что он украл монеты. Что, если он невиновен? Теперь есть обоснованные сомнения.

– Да, но…

– Комиссар-полковник, вы в лепёшку разбивались за Каффрана на основе небеспочвенных сомнений. Разве Куу не заслуживает подобного рода благосклонности тоже? Он – Призрак, как и Каффран.

– Но…

– Но что? Он вервунец? Это так? – Даур гневно встал.

– Сядьте, Даур! Это не то, что я имел в виду.

– Правда? Скажите это всем вервунцам в полку завтра, когда Куу пойдёт к стенке.

Он прошагал прочь и хлопнул дверью.

– Что? – огрызнулся Цвейлу Гаунт.

Старый отец пожал плечами.

– Парень в чём-то прав. Куу – Призрак. Ему следует ожидать, что сильный и величественный Ибрам Гаунт будет сражаться за него так же, как он сражался за Каффрана.

– Куу – убийца, - повторил Гаунт.

– Возможно. Если вы ожидаете от меня подтверждения или опровержения этого на основании исповеди – забудьте. Я – губка для секретов ради блага людских душ, но я не нарушу тайну исповеди. Иначе люди не будут мне доверять. Лишь Бог-Император слышит то, что слышу я.

– Император защищает, - сказал Гаунт.

– Вы пристрастны? – дерзко спросил Цвейл.

– Что?

– Пристрастны? По отношению к танитцам? Часто думают так. Вы выказываете расположение к танитцам больше, чем к вервунцам.

–

Я беспристрастен!

Цвейл пожал плечами.

– Просто порой так кажется. Вервунцам в особенности. Вы дорожите ими, цените их, даже любите некоторых из них, людей вроде Даура. Но вы всегда в первую очередь смотрите на танитцев.

– Они были со мной дольше.

– Это не извиняет. Являются ли вервунцы второсортными в этом полку?

– Нет! – Гаунт ударил бокалом по столу и встал. – Нет, не являются.

– Так прекратите делать вид, будто они ими являются. Скорее, пока Первый Танитский не расползся по швам и не треснул посредине.

Гаунт молчал. Он смотрел в окно.

– Как часто за последнюю неделю вы упоминали Корбека в своих речах к бойцам? Держите их в курсе его дел? И как часто вы вспоминали Сорика? Два старших офицера, оба любимы людьми, оба якобы ценятся вами… оба умирают. Но Корбек в каждой воодушевляющей речи, произносимой вами. А Сорик? Прости меня, Ибрам, но я не могу вспомнить последний раз, когда ты упоминал его.

Гаунт медленно повернулся.

– Я отказываюсь признавать, что пристрастен, как вы сказали. Я сделал всё, чтобы включить вервунцев в полк правильно и справедливо. Я чертовски хорошо знаю, что существует соперничество… Я…

– Что, Ибрам?

– Если вы допускаете, что это правда… и Даур тоже так думает, а он, очевидно так думает, я должен сделать то, что должен. Я покажу полку, что нет разделения. Я покажу так, что сомнений не останется. Я не оставлю никого с мыслью о том, что я как-то оказываю предпочтение танитцам. Призраки есть Призраки. Отныне и навеки, Первый и Единственный. Неважно, откуда они родом.

Цвейл поднял за него бокал и выпил.

– Я полагаю, ты знаешь, как сделать это?

– Да, несмотря на то, что это идёт вразрез с моими нравственными суждениями и претит мне, я сделаю это. Я буду бороться за жизнь Куу.

Они сделали двенадцатикилометровый круг по парку вторичного купола, прибавили шаг и взлетели по тридцати пролётам лестницы центрального купола на спринте.

Когда отделение Коли вернулось в мёртвый парк, отведённый для занятий, бойцы раскраснелись и обливались потом.

– Разойтись, - сказал Коли, он и сам задыхался. Вервунец наклонился, упершись в колени так, что его жетон свисал с шеи и касался земли.

Люди рухнули в пыль или потащились куда-то в поисках воды. На серой, мёртвой траве, отделения Скеррала и Эулера занимались физподготовкой под руководством зычного голоса сержанта Скеррала.

Холан протянул Коли бутылку воды, и сержант кивком поблагодарил его, прежде чем сделать жадный глоток.

Отделение ослабело, и ему это не нравилось. Было несколько потерь во время штурма, но Роун пообещал перевести некоторых бойцов из нижестоящих взводов, чтобы восстановить баланс.