Осень Ричарда Блейда
Шрифт:
Генерал хмыкнул; Блейд не мог понять, какую эмоцию выражал этот звук — то ли раздражение, то ли Стоун развеселился.
— Вы подтверждаете этот факт?
— Сформулируйте точнее, чтобы у нас не возникло неясностей.
— Хорошо. Итак, полковник Дуглас сообщил, что ваш корабль сопровождают инопланетные летательные аппараты в количестве двенадцати единиц. Через два часа семнадцать минут осталась только пара наблюдателей. Еще через два часа исчезли и они. Дуглас кратко описал эволюции этих машин в пространстве, указал расстояние до них и предположительные размеры — по данным локатора. На дистанцию прямой видимости они, насколько я понимаю, не приближались. Вопрос: подтверждаете ли вы эти сведения?
— Целиком и полностью, Дэйв.
В наушниках
— Я чувствую, вы удивлены. Вопрос: почему? Ведь эта информация, по вашим же собственным словам, не является новой.
— Хм-м… да! Но одно дело получить ее от пилотов либо от технических специалистов, входивших в состав наших экипажей, и совсем другое — от вас.
— Не вижу разницы.
— Вы меня удивляете, Дик! И пилоты, и высоколобые умники склонны к шуткам. К очень своеобразным шуткам, уверяю вас! Это первое. Второе, они могли страдать галлюцинациями либо иметь определенные предубеждения, которые вызывают самые удивительные галлюцинации… Ну, вы понимаете, о чем я говорю: иногда человек видит не то, что есть на самом деле, а то, что ему хочется. Легенды же о чужих аппаратах, сопровождающих наши ракеты, ходят в пилотской среде чуть ли не с первого запуска… Наконец, третье: мы не можем исключить элемента рекламы. Понимаете, и пилоты, и ученые рано или поздно выходят в отставку, любой из них может неплохо подзаработать, разъезжая по стране с лекциями. Люди гораздо охотнее верят байкам тех, кто действительно побывал там, наверху, чем историям прочих мистификаторов. В силу изложенных выше причин, Ричард, нам крайне трудно отличить истину от ненамеренной или заведомой лжи… — Помолчав, Стоун поинтересовался: — Ну, теперь вы понимаете, в чем суть дела? Вы не склонны к шуткам, не страдаете галлюцинациями и вам не нужна реклама. Вы — объективный свидетель, совершенно неоценимый для нас! Итак, вопрос, вы подтверждаете факт появления чужих аппаратов?
— Да.
— Подробности?
— При личной встрече.
— Вы имеете в виду, что Дуглас нечто упустил? Вы заметили такое, о чем не сообщается в его рапорте?
— Да.
— Что именно?
— Дэйв, формулируйте правильно вопросы или запаситесь терпением.
— Я понял. Вы затрудняетесь говорить об этом при пилотах?
— Да.
— Информация касается инопланетных аппаратов?
— Нет.
— Вашего корабля?
— Это уже ближе.
— Вашего экипажа?
— Да.
— Но не вас лично?
— Не меня лично.
— Значит, речь идет о пилотах?
— Совершенно верно.
— Об их поведении?
— Да.
— Они запаниковали?
— Нет.
— Проявляли нервозность?
— Скорее, так.
— Вам пришлось предпринять какие-то меры, чтобы успокоить их?
— Да.
Стоун снова сделал паузу, обдумывая услышанное; Блейд ощущал в наушниках дыхание генерала, оно было тяжелым, взволнованным. Странно! Почему Стоун начал снимать с него этот допрос в таких неподходящих условиях? Не мог подождать до возвращения?
Внезапно он понял, в чем дело: его возвращение не гарантировалось. Весьма возможно, он останется вместе со своим экипажем на Луне — в качестве трофея паллатов или в результате какой-то неисправности в одной из многочисленных систем своего ненадежного кораблика. Стоун хотел получить информацию немедленно, и он ее получил. Из самых первых рук!
Удивительно, подумал Блейд, насколько доверие к тому или иному сообщению зависит от авторитетности источника. Биржевой маклер предсказывает колебания курса акций, юрист трактует закон, политик — политическую ситуацию… И люди готовы следовать их советам, учитывать их рекомендации, полагаться на их мнения, считая их если не абсолютной истиной, то уж, во всяком случае, более близкими к реальности, чем все исходящее от непрофессионалов. Скорее всего, это так, но привычка верить лишь авторитетам приводит к бессознательной слепоте, когда речь идет о необычном. Боссы от астронавтики вполне доверяли своим пилотам
Блейд догадывался, почему его слова перевешивали все рапорты и доклады астронавтов, с точки зрения Стоуна он был профессиональным наблюдателем, а значит, лицом авторитетным и заслуживающим полного доверия. Каждый хороший агент — наблюдатель, причем крайне заинтересованный в объективной оценке увиденного, ибо домыслы, фантазии и галлюцинации в профессии разведчика означают смерть. Вероятно, Стоун все это учитывал.
Его голос прервал размышления Блейда.
— Благодарю вас. Дик, я удовлетворен. Как проходит полет?
— Нормально.
— Тогда — до связи.
— До связи, Дэйв.
Странник содрал наушники и повернулся к Дугласу и Нибелу.
— Ну? Что вы поняли, парни?
Первый пилот пожал плечами.
— Кажется, они проверяли мое последнее сообщение, командир?
— Нечто вроде этого.
— Эти жирные задницы — там, внизу, — считают нас ненормальными, — возмущенно произнес Нибел. — И теперь, Дик, ты тоже попал в небесную компанию умалишенных.
Блейд ухмыльнулся.
— Скорее всего. Особенно если они узнают, что я предложил разыграть флот тарелочек в покер.
— Это была превосходная идея, командир! Я думал только о том, как бы обчистить вас с Керком!
— Меня обчистить непросто, — сказал странник.
— В этом я не сомневаюсь, — подтвердил второй пилот. — Как говорила Франсуаза, моя третья жена, на всякого мошенника найдется свой Гудини.
После обеда и утилизации отходов разговор вновь вернулся к недавним событиям. Педантичный Дуглас припомнил все подобные случаи из своей практики — где, когда и что он видел, в каких количествах и на каком удалении от Земли. Он описал по крайней мере три типа летательных аппаратов — огромные эллипсовидные конструкции, напоминавшие дыню, довольно большие полусферы с плоским днищем и двояковыпуклые диски. По мнению первого пилота, эллипсоиды и сферы являлись кораблями дальнего и ближнего радиуса действия, а диски — разведывательными судами. Блейд припомнил, что в лейк-плэсидском музее хранились обломки такого бота, кхора, как называли его оривэй. Из него, по утверждению Стоуна, извлекли обгорелые и изуродованные трупы инопланетян — человекоподобных существ невысокого роста с зеленоватой кожей. Теперь странник не сомневался, что то были керендра, представители расы технических специалистов.
Когда Дуглас закончил, в воспоминания ударился второй пилот. Гарри Нибела не интересовала внешняя сторона событий; он больше напирал на собственные переживания при виде звена тарелочек, садившихся ему на хвост. Он пришел в астронавтику из истребительной авиации и привык ощущать под пальцем гашетку пулемета; отсутствие оной на космическом корабле повергало его в крайне нервозное состояние. Каждый раз при встрече с чужаками Нибелу хотелось выпалить в них, но, к счастью — своему собственному и пяти миллиардов землян, — ничем подходящим он не располагал: ни пушками, ни ракетами «воздухвоздух», ни самонаводящимися снарядами, ни термическими бомбами. Блейд, сочувственно покачав головой, рекомендовал ему отличный способ успокоить нервы — выпустить в пришельцев содержимое вакуумного клозета.
Засим оба пилота уставились на командира, всем своим видом показывая, что пришла его очередь развлечь компанию. Вполне возможно, их рассказы преследовали именно эту цель — вызвать на откровенность эксперта по кокосовому маслу, которого навязали им в начальники. Поразмыслив, Блейд решил поведать экипажу историю одной операции, зафиксированной в анналах МИ6А под кодом «Немо». Разумеется, он не собирался излагать все детали, хотя с той поры минуло более четырнадцати лет и главные участники тех весьма интригующих событий почили в мире. Впрочем, Ван Дайкен был все еще жив.