Осень
Шрифт:
«Мисато, наверное, или ее вестовой. Могла бы хоть ночью оставить меня в покое».
Поднявшись с кровати, он взял в руки сияющий датчик, чтобы не навернуться в темноте: где-то на полу валялись ботинки, обожавшие играть против своего хозяина. Глянув на уровень частиц, Икари не без удовольствия обнаружил, что концентрация снизилась вдвое. Он сам и так не испытывал особого дискомфорта, но вид сотрудников базы удручал парня: ему не нравилось окружение людей, которые растекались чуть ли не в желе.
Освещая себе путь, Синдзи
«На Мисато не похоже. Ростом ниже», — щурясь, подумал парень.
— Капитан Икари…
«Хикари?»
— …я…
«Наверное, опять из-за своего дружка пришла. Хорошая девочка».
— Если ты из-за Тодзи, то все в порядке, — вздохнул Синдзи, разворачиваясь, — иди к нему. Я не стану жаловаться или стрелять.
Отвернувшись, он побрел обратно в темноту. Не успев сделать и двух шагов, он остановился, потому что Хикари прильнула к его спине и обняла за плечи.
— Икари…
Синдзи замер в нерешительности. Где-то там, вдалеке, его разум кричал: «Не покупайся, это может быть дешевая уловка». Ему хотелось просто верить, что эта кухарка — все же простая милая девушка, и даже если и пришла к нему, то ради дорогого ей человека.
— Не надо. Я же сказал, что не буду ничего делать с Тодзи.
— Вы пошляк и дурак, — всхлипнула девушка, — стала бы я ради этого придурка делать то, о чем вы подумали.
— Извини.
— Неужели вы так плохо обо мне думаете?
Синдзи не знал, что творится за его спиной. Но это тепло, эта легкая дрожь в девичьем теле, прижавшемся к нему, и эти всхлипы… Синдзи стало стыдно за себя.
— Прости.
— Икари…
— «Синдзи» — лучше.
— Синдзи…
— Знаешь, — капитан в очередной раз перебил девушку. Он хотел сказать все до того, как это зайдет слишком далеко, — мне было плохо, когда я потерял Аску. И я просто пригрелся у тебя в подсобке, потому что там я мог забыть про нее.
Ее руки сползли с его плеч, и она отстранилась.
«Ну и славно. Иди к Тодзи лучше», — мысленно обрадовался Икари и пошел в сторону своей кровати.
Свет коридора, освещавший комнату, исчез, как только дверь оказалась закрыта. Сев на матрац, Синдзи закрыл глаза и хотел плюхнуться спать, но мягкая нежная рука коснулась его лица и погладила по щеке.
— Т-ты не ушла?
— Глупый Синдзи. Ты такой правильный, что сам упускаешь все.
«Аска сказала то же самое. При этом назвала придурком и залепила затрещину».
— Просто не думай ни о ком сегодня, — прошептала Хикари, и Синдзи почему-то представил, как она покраснела.
Ее губы мягко коснулись его. Парень замер в легкой нерешительности, но через секунду ответил на поцелуй.
«Аска, я найду тебя, но…».
Положив руки ей на спину, он, не прерывая поцелуя, потащил ее за собой на кровать.
Мисато
«Просто положу ему на стол, — подумала она. — Пускай утром обрадуется».
Опустив руку на дверную ручку, она услышала звуки, доносящиеся из комнаты. Майор слегка смутилась и улыбнулась.
«Вот ведь подлец. Хотя… Не могу его винить. Но жалко Аску. Надеюсь, он голову совсем не потеряет. Иначе за невыполнение приказа я ему эту самую голову отвинчу».
Под ноги Аске ложился тусклый камень — склизкий и источающий холод. Тропа пошла под гору, и идти стало бы легче, не будь руки связаны за спиной. Предутренняя промозглая сырость сменила ветер и надоедливый снег, волосы наконец разморозились, и за воротник стекала влага.
Холода Аска уже не чувствовала.
«Шаг — слегка подвернуть стопу. Здесь можно легко вывихнуть ногу, очень легко».
Рассвет прятался за отрогами и скалами, а долина впереди — за густым молоком тумана. Можно было попытаться рассмотреть что-то, но капитан была слишком сосредоточена на тропе и коченеющем теле. Издевки и бред у ночного костра казались давно потерянным раем, а спокойный сон под казенным одеялом — и вовсе сказкой.
«Соберись, Аска. Соберись. Еще и двух суток не прошло».
Самовнушения пока хватало, сил для того, чтобы не стонать, — тоже, но пилот не могла сказать, сколько еще будет длиться это самое «пока», где настанет та самая грань, за которой исполнится замысел йокая, и она превратится в послушный скот, чья воля сломлена холодом и усталостью.
«Тварь. Нулевая сука. Не дождешься».
Ярость на какую-то долю секунды облегчила мучения — будто пронеслась телом обжигающая волна. Аска поддела на ходу мелкий камешек, и тот ускакал в туман. Пахло холодом, вязко набивался в голову запах мокрого камня, и девушка раздраженно потянула носом: там уже начинало похлюпывать. Слева от тропы из тумана выступили внушительные скалы, и шаги позади стали осторожнее.
Аска подумала о своей конвоирше. Рей молчала всю дорогу, не произнесла ни одного слова после «вставай» у костра, но ее взгляд, как казалось капитану, медленно высверливал в затылке дырочку. А еще Аска была уверена, что Рей тянет свою пушку в руках: дикая энергия оружия класса «А» бушевала за спиной, дразня тянущей болью. Было что-то неуловимое, что непередаваемо общее в ощущениях от близости с этим ружьем и ощущениях внутри Евы.
Сорью Аска Ленгли безумно скучала по своей машине.
Там была уверенность — пагубная уверенность в собственной неуязвимости, была сила, способная испепелить любого врага, было тепло. Аска вспомнила патрубок с горячим кофейным напитком и поймала себя на глупой улыбке.