Осенний призрак
Шрифт:
— Да, вы правы. У многих есть основания для недовольства делами Йерри Петерссона. Мы ищем и в его прошлом.
— А Гольдман? Вы говорили…
— В этой ситуации мы стараемся быть объективными.
— Мы просим всех, кто видел что-либо необычное в ночь между…
Вальдемар Экенберг читает бумаги о Йохене Гольдмане, склонившись над столом в штаб-квартире следственной группы. Юхан Якобссон по другую сторону стола, рядом с техником, устанавливающим монитор.
— Здесь есть адрес: номер дома и улица. Вистамар, 34.
— Это может быть Йохен Гольдман.
— Запись, похоже, этого года.
— А что там еще?
— Цифры, какое-то предприятие.
— Код страны?
— Тридцать четыре.
— Тогда это, наверное, Тенерифе, если он до сих пор живет там. Вистамар? Звучит вполне по-испански. Позвонить?
— Нам надо будет поговорить с ним.
Юхан откидывается назад, тянется за телефоном и набирает номер. Не дождавшись ответа, он протягивает трубку Вальдемару.
— Никого. Но, во всяком случае, я его нашел. Похоже, никакого автоответчика.
— А ты как хотел? Позвоним позже.
— Родители Малин Форс живут на Тенерифе, — говорит Юхан.
— Там ужасно жарко.
— Может, пусть лучше Малин позвонит?
— Ты полагаешь, она должна звонить только потому, что там живут ее родители?
Юхан качает головой:
— Она может обидеться, ты же знаешь, какая она сейчас. Она придает значение таким совпадениям.
— И, конечно, верит в привидения, — добавляет Вальдемар.
— Подожди звонить. Пусть это сделает она. Если только это номер Йохена Гольдмана.
Вальдемар захлопывает папку.
— Я мало что понимаю в этих цифрах и во всем прочем. Когда будет парень из экономического отдела?
Какой-то полицейский, еще неизвестно, кто именно, должен прибыть завтра утренним поездом.
— Уже завтра, — отвечает Юхан.
Вальдемар кивает.
Эстгётабанк на углу Стургатан и улицы Святого Лаврентия. Это буквально в двух шагах от квартиры Малин на Огатан, но трудно найти два дома, менее похожих друг на друга, чем эти. Тот, где живет Малин, — функциональной архитектуры шестидесятых, с низкими потолками и вставками из пластика, сделанными в семидесятые годы. Эстгётабанк — роскошное здание в стиле модерн из коричневого камня с помпезными украшениями.
«И оба одинаково мокнут под дождем», — думает Малин, толкая тяжелую дверь в просторное фойе со стенами из полированного мрамора и потолком верных десять метров в высоту. Регистрационная стойка расположена слева от касс, скрытых за толстыми пуленепробиваемыми стеклами.
Харри и Малин звонили Фредрику Фогельшё на мобильный и домашний телефон, но нигде не получили ответа.
«Поедем в банк, может, он там», — предложила Малин, когда они отъезжали от дома Акселя Фогельшё. И вот рыжий человек за регистрационной стойкой примерно одних с Малин лет разглядывает ее полицейское удостоверение мутными глазами.
— Да, он здесь работает.
— Мы можем его увидеть? — спрашивает Малин.
— Нет.
— Нет? Это важно для полицейского расследования.
— Вы опоздали, — холодно перебивает ее вахтер, в его голосе слышатся торжествующие нотки.
— Он уже ушел? — спрашивает Харри.
— В пятницу он обычно уходит около трех. Что, собственно, за дело?
«А вот это тебя не касается», — думает Малин.
— Вы не знаете, куда он мог направиться?
— Посмотрите в отеле «Экуксен». По пятницам после работы он обычно бывает там в баре.
— Расслабляется за пивом?
— Скорее за коньяком, — на губах вахтера мелькает теплая улыбка.
— А как он выглядит? Вы можете описать нам его, чтобы мы могли найти его в баре?
— Возьмите, — вахтер протягивает папку. — Здесь, в конце, есть фотографии персонала.
И вот Малин держит в руках годовой отчет. Темно-синяя глянцевая бумага, кажется, вот-вот прожжет дыру в ее ладони.
«Экуксен» — один из самых шикарных отелей в городе. Или самый шикарный. Расположен между бассейном «Тиннербексбадет» и парком Общества садоводов в белом здании, похожем на сахарную голову. Пиано-бар с видом на бассейн — одно из самых популярных питейных заведений в городе. «Только не для меня, — думает Малин. — Исключительно для толстосумов».
Они медленно двигаются по Клостергатан сквозь скучный моросящий дождь. Малин держит перед собой фото из годового отчета. Судя по нему, Фредрику Фогельшё уже за сорок. На его узком лице выделяется прямой тонкий нос и словно испуганные зеленые глаза. Он довольно стройный, в отличие от своего отца, в синем, видимо совсем новом, блейзере. Несколько сутулый и словно опасающийся упасть. Во всем его облике есть что-то ускользающее, неуловимое.
Харри останавливается у входа. Малин смотрит в зеркальце заднего вида: кто-то открывает боковую дверь и выходит из отеля. Фредрик Фогельшё, это ты? Ты уже покончил со своим коньяком?
— Мне показалось, там, сзади, только что вышел Фогельшё.
Черная «Вольво» припаркована у заднего входа, и, прежде чем Малин с Харри успевают что-либо сообразить, мужчина, предположительно Фредрик Фогельшё, садится в машину и направляется в противоположную сторону.
— Черт! — ругается Малин. — Разворачивайся!
Харри налегает на руль. В это самое мгновение с противоположной стороны появляется грузовик и преграждает им путь.
— Проклятие!
— Я позвоню ему на мобильный.
Грузовик отбуксовывает назад, Мартинссон разворачивается на встречную полосу, жмет на газ, и они пускаются в погоню на полной скорости, обгоняя какой-то белый «Фольксваген».
— Он не отвечает, — говорит Малин, когда они поворачивают на Хамнгатан. — Я видела его, он ждет на светофоре возле «Макдоналдса».
— Мы догоним его и заставим остановиться, — говорит Харри. — Покажем, что хотим поговорить с ним.
«И никакой мигалки, — думает Форс. — Остается ехать рядом и махать, как предписывает инструкция. Мы ведь всего лишь хотим поговорить с ним».