Осенняя молния
Шрифт:
— Ольга Викторовна, — произнесла она с явным недоумением. — Это что за стриптиз в школьных стенах?
Точилова отпустила ткань платья.
— Валентина Васильевна спросила, хорошие ли колготки у новой рекламируемой фирмы «Талка», — ответила Ольга. — И заодно уточнила, где они продаются. Я так и сказала: можно купить в магазине «Кристалл»… Только входить надо с углового красного крыльца, — проговорила Ольга, смотря Музгаловой прямо в глаза. — Вы и так знаете, что там продают.
Лицо Музгаловой пошло красными пятнами, она промолчала.
— Так,
— Неужели опять нашли чье-то тело? — с тревогой спросила Точилова.
— В том-то и дело, что нет, — произнесла директриса. — Но два дня назад пропала еще одна девушка, и полиция считает, что это дело рук все того же серийного убийцы… Ольга Викторовна, у вас же урок, вроде бы, сейчас? Вы должны быть там, а не рекламой заниматься…
— Прошу прощения… Уже иду.
И Ольга направилась к выходу из учительской, вспомнив, кстати, что у нее сейчас занятия в кабинете этажом выше. Непроизвольно подняла глаза вверх и… увидела свисающий с потолка ионизатор, который еле слышно потрескивал, будучи включенным. «Вот и еще один способ инициировать мою способность, — догадалась Точилова. — Вот и еще одного врага я себе нажила ненароком…»
Музгалова слушала, что ей говорит Маркина, согласно кивая головой, но при этом в ее голове бились тревожные мысли, частично доносясь на излете и до Ольги. «Точилова, значит, в курсе, что я регулярно покупаю спиртное… Но откуда? Кто ей сказал про тот магазин, который находится у черта на рогах?.. И она, естественно догадывается, что беру для себя. Все же знают, что я уже столько лет живу одна, и с кем я буду пить, кроме как сама с собой?.. Но не пить я уже не могу. Слишком уж страшно оставаться вечерами одной в пустой квартире. Ей-то этого еще не понять. Ну ничего. Даст бог, поймет когда-нибудь».
ОДИННАДЦАТЬ
— Ты целовалась с этим типом.
— Максим! Я имею полное право это делать.
— Почему ты так жестоко со мной играешь? Ведь ты же сама говорила, что у нас… любовь…
— Ты невнимательно меня слушал! Это была просто влюбленность… Но никакая не любовь! Ты же не можешь требовать, чтобы я продолжала крутить с тобой романтику еще несколько недель… Или месяцев?
— Я не хочу отмерять сроки! Я просто хочу быть с тобой, Оля!
— Максим, надо прекращать это сейчас. Длительные отношения между нами не-воз-мож-ны. Ты должен понять. И принять тоже.
— Да что с тобой случилось? Я тебя не узнаю! Еще недавно ты ведь… Не понимаю, приснилось мне все это, или как?
— Почему бы тебе действительно не решить, что это был сон? Приятный хороший сон, очень даже реалистичный, но как любой другой сон, он однажды заканчивается, и наступает время просыпаться. Проснись, Максим! Я примерно на десять лет тебя старше.
— И что из этого? Меня не цифры в твоем паспорте интересуют, а…
— Ну, продолжай. Мое тело? Гарантирую, что у тебя в жизни будут девушки, может быть,
(боже, что я несу?..)
— Мне они не нужны, как ты не можешь этого понять? Мне нужна ты, с твоим опытом, умением, чувственностью!
У Ольги голова шла кругом. Ну как, как объяснить этому юному безумцу, что гештальт завершен, что влюбленность в одночасье ушла, и что она не намерена спать с ним исключительно из жалости?
— Этой чувственности больше нет, Максим. Даже если допустить на секунду, что я позволю это проверить, то ты и сам убедишься.
— Мне не нравится твой выбор, — сказал он. — Хоть ты что мне говори. Я бы не хотел, чтобы ты с ним продолжала встречаться…
— Это не тебе решать! — Ольга начала злиться. — Ты сам-то понимаешь, с кем говоришь, и что пытаешься от меня требовать, а?
— Но почему это так резко случилось? Только потому, что ты взрослая, и он взрослый, а я сопляк, да? Оля, ну как мне доказать, что я нисколько не хуже?
— Не надо ничего доказывать, — Точилова рассердилась не на шутку. — Дело ведь не в том — лучше, хуже…
— Я понял, — сердито и горько сказал он. — Ты просто влюбилась в этого немца, который меняет в школе лампочки…
Ольга закрыла глаза, представляя, как он сейчас размахнется и с наслаждением влепит ему пощечину — даже правая рука чуть дрогнула. Весь окружающий мир вдруг онемел и замер. «Вот тогда, — уныло подумала Точилова, — я перешагну последнюю черту. Можно будет попрощаться с работой в школе и начать готовиться к встречам с многочисленными комиссиями. На радость Музгаловой… А если дойдет до родителей, то придется готовиться еще и к встрече со следователем…»
Ольга открыла глаза. Максим уже шел от нее прочь напролом через живую изгородь.
Не прошло и нескольких минут после жесткого объяснения между классным руководителем и учеником, как в сумке у Ольги запел телефон. Точилова в этот момент вряд ли была расположена к разговорам, но аппарат достала, хотя бы для того, чтобы посмотреть, кто звонит. А когда увидела, кто именно, нажала кнопку приема. Хотя бы для того, чтобы выслушать.
— Оля, здравствуйте. Это Света вас беспокоит.
— Добрый день, Света. Я узнала. И сохранила ваш телефон.
— Мне бы очень хотелось вас увидеть… Давайте встретимся там же, в кофейне на втором этаже. Если нетрудно, конечно.
— Нетрудно. — Это было действительно так. Ольга поймала себя на мысли, что девушка-полицейская ей вполне симпатична… И вообще, почему бы не узнать, чего именно она хочет?
При встрече выяснилось, чего хочет Светлана. Во-первых, сообщить Ольге о том, что та уже знала от Маркиной: об исчезновении еще одной молодой женщины, некой Любови Ласунской, двадцати двух лет. Во-вторых, снова предостеречь Ольгу от ненужных прогулок вблизи зловещего пустыря и зачастую безлюдных гаражных боксов. В-третьих, попытаться еще раз выяснить, какая именно птичка напевает Ольге опасную информацию, но Точилова, что понятно, прикинулась глухой и всеми силами постаралась вернуть разговор в главное русло.