Осенняя молния
Шрифт:
На ум вдруг пришли странный визит учеников на минувшей неделе и обрывки подслушанных мыслей в классе.
«Ну что же, пора и мне возвращаться в общество себе подобных, — подумала Ольга». Не закрывая «ВКонтакте», она начала набирать сообщение другому человеку из числа своих виртуальных «друзей»:.
«Привет!.. Надеюсь, у вас все хорошо, и вы уже готовы принять решение? Тут вот еще какое дело: я угодила в одну не очень приятную историю. Вернее, еще не попала, но могу попасть. И надежда только на тебя. Мы сможем встретиться? Ты ведь приедешь? Выручишь? Уверена, ты сумеешь для меня кое-что сделать…»
Поскольку собеседник находился в офлайне, Ольга закрыла окно программы, выключила компьютер и, совершив ряд привычных действий, направилась на работу. Ничто не предвещало
А позвонил Сергей. И печально сообщил о том, что у него случилась некая неприятность.
— Так мы сегодня не увидимся? Я правильно поняла?
— Оленька, правильно. Мне сложно объяснить, почему так происходит, но поверь, тебе не надо ни о чем беспокоиться. У меня стряслась проблема, мне придется ее решить, и я с ней буду в ближайшее время справляться.
— Но что за проблема, Серж? Может, я сумею чем-то помочь?
— Ты не сможешь… Оля, прости меня, я не могу и не хочу говорить тебе о ней сейчас… Либо я скажу чуть позже, либо… ты вообще о ней не узнаешь, и она так и останется моей собственной полностью и целиком.
— Послушай, — вдруг начала догадываться Ольга. — А это не связано с… тем случаем?..
— Оля, — перебил ее Сергей, — пожалуйста. Пожалуйста, не надо ничего сейчас говорить. И, прошу тебя, давай закончим разговор, потому что… ну, в общем… никак не получится объяснить…
В голосе Сергея явственно звучала боль, причем как будто физическая. Что ее вызывало? Речь его, обычно ровная, сейчас прерывалась, словно ему трудно было произносить простые слова.
— Хорошо, Серж. Позвони мне, как только сможешь.
— Обыкновенно, — донесся ответ. — До свидания, Оля, я позвоню.
И связь разъединилась. Он сказал «обыкновенно»? Странно, уж не послышалось ли ей? Может, он сказал «обязательно»? Или, все-таки нет?
Точилова просидела минут десять, слегка ссутулившись и почти без движения, зажав телефон в руке. Ей хотелось плакать и бить кулаком по столу. Что же это происходит с ее любимым (да, именно так!) мужчиной, почему опять все идет наперекосяк?
Ладно. Долго так сидеть нельзя. Все же рабочее место, а ученики и без того уже подозревают, что с Ольгой Викторовной происходит неладное. Учительница резко встала, прошла взад-вперед перед доской, надевая на лицо маску холодной и бесстрастной леди, расправила плечи, подняла голову… «(У нее прямо военная выправка… Ходит, как будто лом проглотила…)» — вспомнились чьи-то ментальные реплики.
«Ну и черт с вами, пусть будет лом. Пусть будет военная. На войне, как на войне!»
Ольга прошла к двери кабинета и щелкнула замком. Некоторые из шестиклассников уже приплясывали в нетерпении, когда же их пустят внутрь. Галдя и топая, ученики кинулись по своим местам, швыряя рюкзаки и сумки. Точилова, глядя на них, неожиданно начала успокаиваться. Какие бы грозы ни полыхали сейчас у нее в душе, снаружи все должно выглядеть мирно и безмятежно.
С каждым днем осень все активнее вступала в свои права, темнота сгущалась раньше, а листвы на деревьях становилось все меньше. Одежды на женщинах, наоборот — все больше. Если ранние сумерки были для него союзником, голые деревья — враждебным фактором, то излишнее количество одежды — почти тупиковой ситуацией. Если еще совсем недавно он мог просто ходить по улице, оценивая потенциальных жертв, то теперь вечера становились прохладнее, а плащи, длинные куртки и головные уборы скрывали от него все особенности женской внешности. Насколько же хорошо жить где-нибудь на юге — в Крыму или на Кубани! Там, конечно, холодный сезон тоже есть, но он не такой адский, да и длится всего месяца два-три, а не семь, как здесь! Прямо хоть перебирайся туда из этого жуткого климата… Но как? Это ведь только на словах просто звучит — «перебирайся», а что на деле? Как быть с работой? Как быть с мамой, которую ведь не потащишь насильно, да и она несколько раз уже говорила, что не подумает сниматься с места? Как быть с жильем? Есть, конечно, наметки, но все они настолько зыбкие и несерьезные, что нет смысла
…Ладно. Об этом можно подумать потом. Что мы сейчас видим? Видим, что, несмотря на сравнительно ранний час, уже довольно темно, и что прохожих становится все меньше. А в этот проулок практически никто не заходит… Может, вообще нет смысла тут караулить? Может, есть смысл, как раньше — притаиться на пустыре? Или сразу у гаражей?
Но у гаражей теперь маячить нельзя. И на пустырь тоже соваться опасно — говорили, что днем там опять шарахались полицаи… Днем — ладно, пусть шарахаются, но где гарантия, что начальство не погонит их патрулировать окрестности поздним вечером? Гарантии никакой, верно. Так что лучше сидеть тут, возле мусорных баков под наружной железной лестницей и смотреть внимательно — может быть, кто-то сегодня пойдет рядом… Оп-па! Неужели?
По пустой улице, одна сторона которой была огорожена высоким забором, отделяющим многолетний долгострой от узкого тротуара, а другая проходила вдоль фасадов старых кирпичных зданий самого разного назначения — от общежития дальнобойщиков (в последние годы заполненного от силы на четверть) до районной школы искусств (действующей, но только до семи часов вечера), шагала одинокая женская фигура. Причем она шла не рядом с забором, а вдоль зданий, как и большинство прохожих — последний продефилировал здесь минут десять назад. Опытный взгляд «охотника» сразу определил: рост — что надо, не меньше ста семидесяти пяти, сама стройная, длинноногая (судя по походке). Цвет волос? Поди-ка, разбери при таком освещении! Да еще в шапочке… Досадно, если опять попадется крашеная блондинка… Но с другой стороны, предыдущая стервочка не так уж и плоха оказалась… Какой животик был! И как долго она потом корчилась на решетке, пока не затихла… Зря он ее сразу уксусом залил, можно было и на вторую палку оставить. В следующий… В этот раз он так и поступит. Теперь торопиться некуда.
Ничего не подозревающая женщина поравнялась с узким проулком, как вдруг из него, словно черный волк-оборотень, выскочил огромного (так ей показалось) роста человек, у которого не было видно лица. От дикого ужаса у нее подкосились ноги, и это немного изменило весь дальнейший ход событий: нападавший намеревался резким движением захватить ее шею, но промахнулся, скользяще пройдя предплечьем по верху головы. Шапочка свалилась, и до ушей женщины донесся довольный рык, когда ее длинные черные волосы оказались на свободе, разметавшись по асфальту… Мужчина навалился сверху. Одна его рука вцепилась в горло упавшей навзничь женщине, другая стала быстро пробираться под одежду между средними пуговицами длинной куртки. Тяжелая ладонь всей шириной вдруг легла на живот, хорошенько надавила… И второй радостный рык раздался в тишине. Женщина начала кричать, но успела издать только короткий вопль — мужчина немедля засунул ей в рот какую-то тряпку, не иначе, заготовленную заранее. Изловчившись, жертва укусила нападавшего за палец, но, похоже, особого вреда ему не причинила. И тут последовал удар — сильный, вышибающий дух. Еще один… Жертва обмякла. Правда, окончательно вырубить женщину злоумышленник не сумел, буквально через пару секунд та немного оправилась и почувствовала, что ее тащат в темноту между зданиями. Ноги в ботинках волочились по остаткам плитки, которой когда-то был вымощен проулок. Постепенно приходя в себя, женщина обратила внимание, что другой конец проулка уже близок, и что его блокирует стоящее почти впритирку к стенам домов легковое авто. Поняв, что ее сейчас на этой машине увезут, а потом сотворят все, что только возможно, женщина приготовилась сделать самый отчаянный рывок в своей жизни… Вот черное чудовище подтащило ее к машине, начало открывать дверь… В салоне автомобиля зажглась лампочка, злоумышленник в маске глянул на лицо своей жертвы и… тут у него что-то пошло не так. Женщина скорее инстинктом, нежели умом, прочувствовала его мгновенную озадаченность и нерешительность. Мужчина промедлил. Пусть на долю секунды, но этот краткий миг решил исход инцидента. Жертва рванулась. Изо всех сил, понимая, что речь идет о жизни и смерти. Злоумышленник, потерявший ненадолго бдительность, не смог удержать руками сильное молодое тело… И в следующую секунду ощутил удар, вернее, пинок твердым носком ботинка между ног, в самую мошонку. Послышался всхлип, переходящий в громкое сипение — подобный прием как правило не позволяет даже самому крутому мужчине заорать в голос, но лишает интереса ко всему, что выходит за пределы чудовищной боли в промежности… Длинные ноги легко вознесли их обладательницу на капот автомобиля, послышался частый и быстро удаляющийся звук каблуков по асфальту — женщина убегала прочь со всей возможной скоростью, какую только могли придать ей страх и желание выжить.