Осенняя молния

Даркевич Марина

— Я на месте! — услышали женщины приглушенный крик.

— Оля, держи меня за ремень, — сказала Света. — Я попробую раздвинуть створки.

Ольга выполнила просьбу. За ремень держать Свету было совсем несподручно, но обхватить ее за бедра оказалось гораздо удобнее. И приятнее.

Послышался лязг, скрежет, внизу мелькнул свет фонарика.

— Поймал! — крикнул Столетов. Сейчас зафиксирую… Створки на защелке, это действительно мышеловка… Вы знаете, я здесь такое увидел… Нашего клиента можно хоть сейчас к нескольким пожизненным срокам приговаривать. Вызываю подкрепление. Света, спасибо. Вылезай обратно, а то в такой позе у тебя кровь к голове приливает…

— Много

ты понимаешь, — проворчала Света, пока Ольга помогала ей выбираться наверх. — Все, Оля. Вот мы и поймали эту нелюдь! Интересно, что там Клим нашел?

— Думаю, яму с известью, — сказала Ольга. — Куда он сбрасывал останки девушек.

— Все-таки жаль, что у нас смертную казнь отменили, — пробормотала Света.

— Ничего. Пусть он сидит в тюрьме до самой смерти, — сказала Ольга. — И каждое утро, просыпаясь, понимает, где находится и почему. Мне кажется, что пожизненное заключение — настоящий ад. И этот тип вполне заслуживает подобной участи.

* * *

В маленьких городах информация о нетривиальных событиях разносится мгновенно. Жители узнают о происшествиях раньше, чем до них донесут весть новостные каналы. В крупных населенных пунктах — с точностью до наоборот. Там даже обитатели одного микрорайона могут не быть в курсе, что именно стряслось на другой стороне улицы.

Но есть множество промежуточных вариантов. Школа на Сосновой с утра уже гудела, передавая из уст в уста: «Ольга Точилова поймала маньяка-убийцу!» Преподавательский состав был в курсе событий. Ученики — само собой разумеется. Именно они разбросали новость о происшедшем (естественно, с кучей домыслов) по соцсетям и форумам. Часам к десяти утра в интернете уже писали о том, что Точилова задержала преступника без чьей-либо помощи, собственноручно скрутив его и приведя в полицию. К этому времени Ольга перевела телефон в авиационный режим, чтобы не разряжать аккумулятор от беспрерывно поступающих звонков и сообщений. Она была занята — вела урок русского языка в восьмом «А» и не собиралась устраивать из своего вчерашнего приключения разбор полетов. Достаточно и того, что придется прийти днем в полицию для дачи показаний, но об этом ее предупредили еще вчера вечером.

Между тем продавец из маленького магазинчика хозяйственных товаров, что располагался буквально в пяти минутах ходьбы от школы, даже после полудня не знал ничего о том, что случилось в городе. Детей школьного возраста у него не было (вернее, имелся сын, но с ним ему разрешалось общаться только по воскресеньям два раза в месяц), соцсети его не интересовали, а по телевизору он смотрел разве что футбол и «камеди клаб». Про серийного убийцу он что-то слышал, но относился к нему примерно так же, как к президенту далекого и недружественного государства, резонно предполагая, что их пути вряд ли когда-нибудь пересекутся. Мужчина вообще был большим оптимистом и никогда не унывал, отлично зная, что уж на пиво у него денег всегда хватит. А остальное — приложится.

Поэтому когда около трех часов дня в пустой магазин вошла грузная немолодая женщина и принялась перебирать топоры в углу торгового зала, продавец не подумал ничего плохого. Напротив, он подошел к покупательнице и предложил свои услуги. Женщина некоторое время думала, а потом ткнула в сравнительно легкий инструмент с длинным — более полуметра — топорищем, так называемый «таежный». Вот тут продавец обратил внимание на взгляд женщины — неподвижный, словно остекленевший. Да и разговаривала покупательница подобно роботу из древнего фильма — деревянным голосом, лишенным окраски и интонаций. Рассчитаться она попыталась карточкой, но трижды набрала неверный пин-код, после чего ей пришлось доставать наличные. Женщина несколько раз ошиблась при подсчете купюр, продавец был вынужден самостоятельно выбрать необходимую сумму и выдать сдачу. Покупательница сунула бумажки в сумку, не считая, затем подхватила топор, словно винтовку и с довольной улыбкой прошествовала к выходу. Эта улыбка продавцу не понравилась. Она не понравилась ему до такой степени, что он даже собрался позвонить в полицию. Однако, сообразив, что полицейские будут долго и нудно разбираться в его личности и мотивации его поступка, прежде чем примут к сведению изложенную им информацию, решил отказаться от своего намерения. Через десять минут он продавал другим людям сверла и коврики для прихожей, и уже не вспоминал про странную женщину.

…Точилова

постаралась как можно быстрее покинуть школу после шестого урока — сегодня у нее не было никаких особых дел, кроме отработки «часов». И ей очень не хотелось встречаться с коллегами и отвечать на вопросы. И без того хватило: как она и предполагала, дача показаний в полиции — занятие весьма муторное. Правда, с формальной точки зрения дело выглядело довольно понятным, и беседа следователя с Точиловой не переросла в перекрестный допрос, хотя, конечно, многие вопросы показались, мягко говоря, неудобными.

И все же дома Ольга появилась сравнительно рано, а потому позволила себе принять ванну с ароматической солью, прежде чем садиться обедать. Фитнесом решила пренебречь — ибо времени оставалось не так много, а вечером планировался несколько иной «фитнес», подразумевающий еще одного участника. Скоро, часов в шесть, должен позвонить Кирилл… Уже выходя из ванной, Ольга вспомнила, что телефон у нее по-прежнему в «глухом» режиме. Ладно… Высушив тело полотенцем, она открыла сумочку и достала аппарат. Повезло, что этот кретин его не расколотил, а просто выключил…

Раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Ольга не ждала сейчас гостей, но сегодня к ней мог прийти кто угодно, принимая во внимание вчерашний инцидент.

Точилова набросила легкое домашнее платье, рассчитывая переодеться во что-нибудь потеплее чуть позже, и прошла в прихожую. Посмотрела в глазок — вроде какая-то женщина.

— Кто там?

— Это я, Оля, откройте, пожалуйста.

Голос знакомый, соседка… Точилова протянула руку к двери и щелкнула замком.

* * *

Сергей Кнехт был великолепен в новом костюме с галстуком, поверх которого небрежно наброшен черный с красным подкладом плащ а-ля Воланд. Мужчина шел неспешным и ровным шагом, держа в руке большой букет белых роз и думая о том, как странно порой складываются обстоятельства в жизни. С ним несколько раз занимались опытные врачи в частных медицинских центрах, где он оставил кучу денег и все надежды на излечение. И только похмельные эскулапы на полицейской службе сумели вправить ему мозги, притом совершенно бесплатно и особо не напрягаясь. Сергей теперь отлично помнил и понимал все, что связывало его с Ириной (мать его сына, который, к сожалению, всегда будет звать папой другого мужчину) и с Ольгой (неукротимая энергия в женском обличье). И он никогда теперь не забудет, что они обе сделали все возможное, чтобы вытащить его из этой кошмарной истории… Нехорошо он поступил с Ольгой — прагматично, но… подленько. А ведь она спасла его дважды — вовремя вызвав «скорую» и отыскав Ирину — кто бы мог подумать!.. Похожий на танк полицейский подполковник, выписывая ему пропуск и подсовывая подписку о невыезде, проворчал: «не бога благодари, Кнехт, а женщин, которые тебя любят». Может быть, все не так уж плохо?.. Врач, водя по распечатке томограммы желтым от никотина пальцем, заявил, что во время комы Сергей сумел обмануть смерть. Мало того, теперь вероятность рецидива приступов — порядка двух процентов. И, что самое главное (но врач этого не сказал, Кнехт это понял сам) — обе «половинки» его жизни наконец «состыковались», став единым целым. Нет больше этих ужасных моментов, когда приходится тщетно вспоминать, где же он, собственно, был две недели тому назад и чего творил? Во всяком случае, теперь он знал точно, чем занимался третьего числа, в тот самый вечер, когда погибла первая из девушек на пустыре. Конечно, же, халтурил на подработке, и притом не один, а в компании с двумя монтажниками, согласившимися прийти в полицию и подтвердить еще одно алиби Кнехта.

…Сергей глянул на окно первого этажа — то была комната Ольги, наверняка помнившая сумасшедшие постельные схватки. Ему показалось, будто занавеска слегка колыхнулась. Дома! Странно, что Оля не взяла трубку и не ответила на СМС. Но раз не пришел отрицательный ответ, то это значит, что можно войти, разве не так?

Мужчина с букетом роз вынул ключи от Ольгиной квартиры, которые с определенной долей случайности оказались среди его вещей, временно изъятых в полиции, прислонил «таблетку» к пульту домофона. Дверь в подъезд открылась, впуская Кнехта на площадку. Сергей остановился возле знакомой двери и протянул руку к звонку, испытывая явное дежа-вю, поскольку он однажды уже находился в такой ситуации… И — очень важно — он про нее помнил! Он помнил даже о том, что цветы в прошлый раз были алыми…