Ошибка «2012». Мизер вчерную
Шрифт:
Чёрная змея всегда оставит в дураках жёлтого тигра…
— Да ладно темнить, Мамба, — рассмеялся Мастер, успевший просчитать самые разные варианты. — Заводик! А то я не понимаю, что ты приехала сюда на Большой Сбор. Туз собирает всех сегодня в полночь. Ехать лучше на вездеходе, так что могу подвезти.
Он выговорил всё это с самой дружеской улыбкой. А посмотрим ещё, какой тигр, какая змея. Время покажет…
— На вездеходе? Так это твой там внизу? — Мамба одним глотком опустошила стакан. — С транспортом у меня и впрямь беда, так что
«Значит, Большой Сбор? Вот это поворот, вот это удача. Туда ведь наверняка явится та самая Десятка. Козырная. Наглая. Которая взяла мой кровный Аквариум и потырила Зеркало Судьбы. Да и с этим замухрышкой, битым Королём, хорошо бы посчитаться. Вернее, все кости ему пересчитать. Вот уж воистину перст судьбы! Как упустить такой случай? Тем паче Жёлтый Тигр подвезёт… Впрочем, это он в Нью-Йорке Тигр. А здесь так, Валетишко… причём не козырный…»
— Как же не помнить! — весело кивнул Мастер. — Стало быть, не прощаюсь, зайду в одиннадцать сотен.
«Немедленно позвонить Десятке, предупредить о появлении Мамбы. Десятка, как известно, дружна с Королём, так что это будет услуга паршивому Битому величеству. Причём немалая. Такая, что можно будет действительно поговорить о былом. Давно пора! Клипер был маленький, опиум — паршивый, оптовая цена — никакая. И вообще, кто прошлое помянет, тому…»
— До скорого. — Мамба посмотрела ему вслед и клацнула острыми клыками — не по-змеиному, а, скорее, по-волчьи.
«Мистер Вселенная» у неё за спиной вороватым движением плеснул себе ещё рома…
Двигаясь в мохнатой пелене, Андрей и Владимир свернули с площади налево, прошли смутно видимую вывеску бани и углубились в нехитрый лабиринт уютных пещёрских улиц. Райцентр, укрытый серым вязаным одеялом, если не спал, то по крайней мере притих. Должно быть, все сидели по домам, у печек, дышавших безопасным теплом и запахами вкусного ужина. Не подавали голоса люди, не ездили машины, не лаяли собаки… Майор пытался узнать хоть какие-то знакомые ориентиры, но в тумане всё было таким чужим, что он даже задумался, куда его, собственно, ведут. Чтобы избавиться от беспокоящего чувства нереальности, Колякин нарочито громко спросил:
— Бензину-то не надо было отсосать? Для промывки жиклёров?
Голос прозвучал странно. Блёкло, бесцветно. Как сквозь вату. Или из загробного мира.
— Да нет, бензина у нас — хоть залейся, — с готовностью ответил старший прапорщик, тоже, видимо, тяготившийся гробовой тишиной. — Мы его в керосинках жжём, когда надо, а чтобы не пыхнул, сыплем соль. Хозяин дома научил, старый партизан. Нынче с бензином лучше, чем с керосином-то. Только нам он не годится, жиклёры не возьмёт. Тут ацетон нужен или растворитель. Ну, этого у нас тоже хватает…
Они свернули в проулок, ступили на мосток и подошли к добротным, недавно выкрашенным воротам. Каждую створку украшала пятиконечная красная звезда.
— Ну вот и пришли!
Старший прапорщик достал из кармана ключ… И в это время где-то глухо загрохотало, словно за туманом началась война.
— Никак гром! — удивился Колякин и закрутил головой. — А вот молний что-то не видно. Странно…
В потёмках сознания снова зашевелилось дурное.
— Нам на стихию наплевать, мы уже дома. — Владимир открыл калитку и сделал приглашающий жест. — Давай, Андрей, заходи.
Во дворе, сколько позволял судить туман, было славно. Чисто, ухожено, продуманно. По сторонам угадывались деревья, где-то распускался ароматный к ночи душистый табак… Только птицы не пели. Висела всё та же пронзительная тишина. Ни цоканья кузнечиков, ни писка комарья, ни кваканья лягушек… вообще ничего.
Словно сама природа глушила лишние мысли и не хотела снов, где под ковшом экскаватора заживо обугливается Карменсита…
Колякин со старшим прапорщиком поднялись на высокое крыльцо, миновали большую застеклённую веранду и оказались в комнате, которая была живой и нарядной, потому что в ней всё оказалось как надо: нагретая печка гнала прочь сырость и неуют, вкусно пахло и слышался жизнерадостный детский крик. Миловидная худенькая женщина накрывала на стол, а крепкий парень в милицейской форме качал на коленях белобрысую пацанку.
В подобной комнате никакая жуть не приснится. Потому что попросту не сможет проникнуть сюда. Не пустят её!
— Ехали по кочкам, по ровным дорожкам… в ямку — бух! — смеялся парень.
— Ой-ой-ой, только не в ямку, — заливалась девчонка.
— Ксения, хватит потерпевшую строить, — улыбалась женщина, тщетно пытаясь изобразить строгость. — А вам, Сергей Ильич, надо бы уже жениться и своих завести…
— Привет, ребята! — махнул рукой с порога старший прапорщик и вытащил из кармана «Твикс». — Принимайте гостей. Это майор Андрей, наш земляк, из конвойной службы… — А сам боком, боком, подобрался к пацанке, держа в руке красно-жёлтый батончик. — Ксюха! Сюрпри-и-из!
— Уй, «Твикс»! — зашуршала оберткой та. — Ну, я сейчас сделаю паузу.
— Я тебе сделаю! Все паузы — только после еды! — Хозяйка поставила казан и по-настоящему строго глянула на старшего прапорщика. — Владимир Сергеевич, опять ты за своё! — погрозила кулачком и дружески кивнула застывшему на пороге Колякину: — Здравствуйте, Андрей, проходите, пожалуйста, меня Алёной зовут… Сейчас ужинать будем.
— Привет эфсину [107] ! — Сергей Ильич поднялся, с улыбкой протянул широкую ладонь. — Может, вначале подымим? «Ротманс» уважаешь?
107
ФСИН — Федеральная служба исполнения наказаний.