Ошибка грифона
Шрифт:
– Возможно, Арей не хотел, чтобы грифон служил мраку? Предпочел оставить его нейтралом? – предположил Мефодий.
– Бездействие – это уже служба мраку, – отрезал Троил. – Во всяком случае, к Лигулу и Кводнону Арей грифона не пустил. В войне света и мрака грифон не участвовал ни на одной стороне. Но и к свету не вернулся. Просто пропал.
– Может, погиб? – спросила Дафна.
– Мы бы об этом узнали. Грифон – это огромная сконцентрированная сила. Когда такая сила где-то исчезает или где-то появляется, это всегда ощутимо, – Троил
– Вас, кажется, ищут, – сказал он.
В конце аллеи показался Гладий. Подпрыгивая, он спешил и при ходьбе забавно размахивал руками, словно пытался оторваться от земли, но не мог.
– Смешной он. А почему не летит? – спросил Меф.
– Не может. В бою ему отрубили половину крыла, – объяснил Генеральный Страж.
– А разве… – начал Меф.
– Нет. Крыло дается один раз и на всю жизнь. Пока крыло не материализовано, причинить ему вред нельзя, но если повредить материализованное крыло, оно больше не восстановится. Даже сломанные кости не срастаются, – сказал Троил и заспешил навстречу Гладию.
Варсус, Дафна и Мефодий остались втроем. Буслаев, конечно, предпочел бы побыть наедине с Дафной, без Варсуса, но пастушок был как слово из песни, которое не выкинешь.
– Весело! – сказал Варсус. – Живу я, такой тихий, никого не трогаю, не имею в жизни иных впечатлений, кроме поездок на Лысую Гору, и тут вдруг кто-то начинает назойливо заботиться о моем экскурсионном обслуживании. И особенно приятно, что это, так сказать, бонзы нашего светлого направления в лице Троила!
– Ты о чем?
– Это я так намекаю на поездку в Тартар. Как это еще назвать, кроме как расширением кругозора? Всегда почему-то знал, что докачусь до Тартара!.. Перья опять же темнеют, голос грубеет, ухо чешется. И вообще Арей умер, Кводнон умер, и я себя что-то плохо чувствую…
Дафна покрутила пальцем у виска. Она считала, что слова материальны и притягивают события. Варсус же придерживался строго противоположного мнения и ляпал все, что приходило ему в голову. Казалось, что бредовые мысли со всей вселенной слетаются к нему как мухи и терпеливо выстаивают очередь у ушей Варсуса, чтобы быть высказанными через его речевой аппарат.
– Вас-то, понятно, посылают потому, что никому другому Арей тайну не откроет. А вот меня почему?
– А ты что, разболтаешь? – улыбнулась Дафна.
– Позвольте, дамочка, перебить вас лопатой! – возмутился Варсус. – Да, согласен, я болтун. Но болтун профессиональный, лишнего не разбалтывающий! Чужая тайна во мне умирает, как крыса, которую, перепутав с гамбургером, засунули в микроволновку!
– Все-таки интересно, зачем тебя посылают в Тартар, если Арея ты близко не знал? – спросил Мефодий.
– Как зачем? Защищать хрупких и красивых дам – моя нелегкая работа! – сказал Варсус, клоунски кланяясь Дафне.
Буслаеву это не понравилась.
– Я бы справился и сам. Я уже был в Тартаре, – напомнил он.
– Ну конечно! Видимо, хорошо себя
– Спасибо, – поблагодарил Меф.
– …если сравнивать с дракой двух мертвецов за ослиную челюсть, – договорил Варсус.
Буслаев мысленно отозвал свою благодарность и, скатав ее в коврик, убрал поглубже в душу.
– Вижу, у тебя теперь флейта и золотые крылья! – продолжал пастушок. – Да, не позавидуешь тебе!
– Почему? – удивился Мефодий.
– Ну как почему? Ребята недовольны. Столь быстрое продвижение по службе попахивает карьеризмом. Я одну серебряную полоску зарабатывал полторы тысячи лет, а потом у меня ее отняли за драку с циклопом. Мне кажется, они бы и бронзовых крыльев меня лишили, но Троил когда-то лично учил меня фехтованию. Если не это, меня давно переселили бы в человеческий мир.
«Ага! Вот почему он так смело ведет себя с Троилом! Троил – его учитель», – подумал Меф.
Варсус подпрыгнул, в прыжке коснулся своих ободранных бронзовых крыльев, висевших на толстом кожаном шнурке, и, материализовав крылья, взлетел. Не успел Мефодий обрадоваться, что остался с Дафной, как Варсус вернулся вновь. В руках у него был сочный плод с ближайшего дерева.
– Хочешь грушу? – предложил он.
– Нет, – отказался Меф.
– Правильно! – одобрил Варсус. – Висит груша – нельзя скушать! Что это такое, товарищи? Нет, вы неправильно подумали! Не суицид несчастной пенсионерки! Это златокрылый страж Мефодий Буслаев отказался от груши ума!.. Дафна, что-то я забыл, у тебя какие крылья?
– Алмазные.
Скрестив руки на груди, Дафна хмуро изучала Варсуса и, казалось, пыталась понять, что заставляет его задирать Мефодия.
– Да ну! Алмазные? – хмыкнул пастушок. – И будет ли мне позволено на них взглянуть?
– Вечером покажу, – пообещала Дафна и, шагнув, вложила Депресняка в руки Варсусу. – Котика не подержишь? А то я устала!
Лысый кот ржаво мурлыкал и терся мордой о сгиб локтя пастушка. Смутно предчувствуя подвох, Варсус держал его двумя руками с тем выражением, с которым неопытный сапер держит мину.
– Хорошенький, правда? Погладь его за ушком! – потребовала Дафна.
Варсус недоверчиво погладил и убрал руку. Потом снова погладил. И снова. Минуту спустя он уже рыдал и повторял, что не хочет жить, а Дафна его утешала.
– Меня никто не любит… ты не любишь… начальство не любит… про лысегорских оборотней вообще не говорю… – всхлипывал пастушок.
– Что, тоже не любят?
– Ненавидят!
Дафна обнимала Варсуса и легонько раскачивала его, чтобы он не грустил.
– Любят тебя, все любят… Как такого хорошего не любить? Котика-то отдай! – повторяла она, жалея уже, что не устояла перед искушением. Подкладывать-то свинью ближнему всякий может, а вот чтобы кота…