Ошибка Пустыни
Шрифт:
– Он зарезал слишком много коз, мясо протухнет на такой жаре…
– Дурень ты, дьявол с мясом, он нас без воды оставил!
– Ох, на беду мы его взяли…
Тик встретил Лалу наверху и сказал, что с нынешнего дня, пока посланник Шулая не излечится от приступов безумия, он будет либо спать привязанным к кровати, либо разделит комнату с Лалой, чтобы всегда быть под ее присмотром.
– Хаддор, – озабоченно прошептал Тику подоспевший боцман, – у нас воды осталось на сутки.
– Завтра с утра отправим шлюпку к берегу, все равно болтаемся
Но назавтра шлюпку отправить они не смогли. Непостижимым образом за ночь «Везунчика» отнесло так далеко, что высокие скалы теперь казались темной ниточкой на горизонте. Почти вся команда стояла и растерянно пялилась на неподвижное водное зеркало, в котором красиво отражались борта корабля.
– Злая магия моря, иначе я не могу объяснить, – наконец сказал Жайас.
– Это все умалишенный, – пробормотал кто-то.
– Да, теперь можем запросто сдохнуть…
– Ага, прожаримся на солнышке, что твой барашек на вертеле.
Матросы стали гадать, как именно погибнет команда из-за Ушаша, нимало не стесняясь того, что и Лала, и сам виновник ночного переполоха стоят тут же.
– Мне жаль, но это не смертельно. Ашайны выдерживают два сухих дня, а если надо, и три. К тому же мы запросто можем пить кровь, тогда еще дольше продержимся, – миролюбиво сказал Ушаш, только что принявший утреннее снадобье.
Все, кто это услышал, забыли как дышать.
– Козью, только козью кровь, – попытался вывернуться Дариш, который имел тонкое купеческое чутье на неприятности, но было поздно.
– Капитан! Этот… кхм… человек – угроза кораблю и команде! – громко и очень решительно сказал боцман.
– За борт его!
– За борт!
– Брюхо вспороть, как он хаддору!
– Дьяволу скормить – может, ветер пошлет!
Испуганные, злые от недосыпа и зноя матросы кричали и плотной стеной двигались на безоружного Ушаша. Но у Лалы Кинжал Смерти был всегда с собой. Она выставила перед собой черное хищное лезвие и закричала как можно громче:
– Никто не тронет шулайского посланника!
– Вы не бессмертные, – ухмыльнулся щербатый пират, который предлагал бросить Ушаша за борт.
– Да, но прихватим с собой столько, что некому будет привести корабль домой! – оскалившись, пообещала ему Лала.
– А ну прекратить! – появившийся из-за спин матросов Тик с размаху ударил саблей по рынде, и все заткнули уши.
– Посланника не трогать, воду экономить, желающим почесать кулаки найти работу, смутьянам вдвойне тяжелую, – приказал он боцману и собрался что-то сказать Лале, но его прервал тонкий крик сверху.
– Шторм! Шторм идет! – вопил с реи юнга, невидимый из-за парусов.
Горизонт, еще недавно такой безмятежный, вспух темными тучами, которые вмиг сожрали восходящее солнце. Полоса моря под ними стремительно чернела и становилась все шире.
– Убрать паруса! Крепить все, что болтается! – громовым голосом скомандовал Жайас, и матросы разбежались, забыв напрочь и о безумном посланнике, и о его
Клубясь, толкаясь и сверкая молниями, башни туч загромоздили все небо. С ними вернулись волны, сначала робкие, потом неистовые. Ветер гнал их к далекому берегу, словно намереваясь разрушить скалистую стену и погубить Пустыню, что скрывается за ней. Море встало на дыбы, еще немного, и могло бы опрокинуться небо…
Вот только «Везунчик» с убранными парусами и закрепленным грузом по-прежнему стоял неподвижно, как игрушечный кораблик в лавке на фоне картинки со штормом. Раскрыв рты, матросы смотрели на безмятежное, пусть и немного потемневшее зеркало окружавшей их воды. «Везунчик» был центром магического круга, и от бушующего моря его отделяло не менее двух полетов стрелы.
Беснующийся шторм довольно быстро превратился в обычную морскую непогоду с хорошим ветром, дождем и умеренными волнами. Но на головы команды корабля, как и на зеркальную гладь за бортом, не упала ни одна капля дождя. Казалось, будто великан заботливо накрыл ладонью бабочку, не понимая, что без ветра она погибнет.
– Нам нужен ветер. Нам нужен этот чертов ветер! – Жайас в сердцах пнул лежащее у борта весло.
– Точно, шлюпка! Мы можем вытащить «Везунчика» на веслах! – крикнул Тик. – Шестерых самых сильных, скорее!
Спустить шлюпку на воду было делом недолгим, но когда канат между ней и «Везунчиком» натянулся, ничего не произошло. Точнее, корабль сдвинулся на пару детских шагов. Все шестеро гребцов старались так, что вспухшие шеи и покрасневшие лица мог видеть даже юнга с реи. Вода под веслами бурлила, но сил самых крепких парней не хватало для того, чтобы противостоять скрытому течению, которое не пускало лодку вперед. Тем временем ветер стал утихать, солнце сбежало из плена и радостно посылало лучи сквозь рассыпающиеся тучи-башни.
– Парни, поднажмите, а то останемся тут навсегда! – гаркнул боцман гребцам, хоть они и не нуждались в этих криках. Они гребли, будто надсмотрщиком над ними сам морской дьявол стоит, но «Везунчик» двигался к границе штиля такими же крошечными шагами.
Лала вцепилась в перила так, что дерево жалобно скрипело, и не отрывала глаз от шлюпки. Поэтому она не заметила, как на пол рядом с ней упал синий плащ. И когда раздался тяжелый плеск, а потом над водой показалась рыжая голова, она только ахнула.
Ушашу понадобилось несколько мощных гребков, чтобы добраться до лодки. Вымотанная шестерка ему даже не удивилась, но и помогать не стала. Он чуть не перевернул шлюпку, пока забирался, и это вывело прочих гребцов из оцепенения. Они послушно отдали ему сразу два весла и перераспределились на оставшиеся. Весла почти без плеска вошли в воду, как в студень, и канат натянулся. Еще гребок, и «Везунчик» дернулся, будто его пнули. С третьим гребком все оставшиеся на корабле дружно закричали – граница, за которой ветер и свобода, стала приближаться. Повторно вопль счастья прозвучал, когда трепыхнулись и наполнились жизнью паруса.