Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
Услышав их разговор, из кухни приковылял Эдай. Воспользовавшись отсутствием посетителей, они немного поболтали.
Узнав о предстоящих расходах, девушка заметно расстроилась, хотя и старалась не подавать вида. Распрощавшись с ними, юноша поднялся в квартиру.
"Удивительно, как успех в чем-то важном может изменить человека всего за несколько часов!" - думал юноша, слушая Герноса. Взгляд евнуха стал спокойным, движения утратили суетливость. Все, от походки до выражения лица, указывало на уверенного в себе человека. Гарби не спала, однако разговаривать с Александром не захотела. Гернос сообщил, что лечение идет очень успешно, и
Пожелав ей скорейшего выздоровления и посмотрев на спящих малышей, юноша отправился домой отсыпаться.
Разбудили его еще до рассвета. Это явился вчерашний приказчик, а с ним раб, осел и тележка, нагруженная досками и инструментом. Глядя на Алекса, растерянно хлопавшего глазами, мастер объяснил:
– Решили завезти все, пока народу на улицах немного.
Молодой человек раскрыл ворота, пропуская строителей в лавку. Они перенесли груз и уехали, заявив, что придут попозже. Александр громко выругался и стал умываться. Кроме кувшина он купил себе деревянный тазик, и громко отфыркиваясь, прогонял сон холодной водой.
Ремонт начали часа через два. Перед его началом приказчик высказался в том смысле, что ему нечего делать в лавке, и они сами справятся. Но Алекс, наслышанный о репутации нидосских строителей и не желавший оставлять их один на один с сундуком, твердо решил лично следить за процессом. Стараясь не мешаться, он слонялся по лавке или стоял, прислонившись к стене не спуская глаз со строителей. Те относились к этому с полнейшим равнодушием, позволяя заказчику мелкие капризы за его счет.
Наблюдая за местными Джамшутами и Равшанами, Алекс скоро начал злиться. Ему казалось, что те двигаются слишком медленно, как будто во сне. Раздражение нарастало с каждой минутой, и юноша уже с трудом себя сдерживал. Вдруг он заметил, что к воротам дома Сервия Корнелла Апера подошли две женщины. Знатная дама в длинном, темно-зеленом, волочившемся по мостовой платье, спускавшемся многочисленными складками. Её талию перехватывал узкий пояс, а короткие, широкие рукава скреплялись маленькими, блестящими пряжками, так что в промежутках между зажимами мелькала бледная кожа. Голову с прической в виде локонов, поднимавшихся надо лбом в виде небольшого кокошника, покрывал платок из тонкого, полупрозрачного материала.
"И охота им носить эти простыни?" - мысленно фыркнул Александр, вспомнив платья женщин Келлуана, пошитые точно по фигуре, с длинными разрезами и открытой грудью. Конечно, кое-что можно и прикрыть. Но там хоть видно женщину, а не ходячую статую, сбежавшую с кладбища.
"Нитки и иголки есть, неужели нельзя украсить собственный костюм какими-нибудь декоративными детальками? Воротничком, кокеткой или хлястиком? Может они так ходят, потому что показать нечего?" - гадал юноша.
– Молодые, красивые, а одеваются как старухи!" Эта маскировка женских фигур казалась непонятной на фоне царящих в Нидосе нравов. Или эта свобода касалась только мужчин? Но почему стоявшая позади госпожи рабыня была одета только в грубый хитон самого простого покроя. По сути, в середине прямоугольного куска полотна проделали дырку для головы и обвязали поясом, выставив на обозрение голые бедра.
Привратник открыл калитку, пропуская женщин в дом. Госпожа обернулась, встретилась глазами с Алексом и облила его взглядом, до краев наполненным презрением. Тот, хмыкнув, повернулся к строителям и стал рассматривать их инструмент. Те же что и в старом мире: молотки, стамески, долото,
А ведь вещи надо еще и прогладить. Для этой цели в Келлуане служили рифленые доски или раскаленные на солнце камни. Очевидно, нечто подобное используют и в Нидосе. Значит, для того, чтобы познакомить Нидос с высокой модой, для начала надо завести утюг!
Сформулировав эту достойную настоящего философа мысль, Александр внезапно понял, что, несмотря на кажущуюся медлительность, строители оказались настоящими профессионалами, а за их неторопливостью угадывался большой опыт.
Мастера работали у него два дня. Кроме пола на антресолях, окна с толстыми ставнями и глухой перегородки они сколотили ему из старых досок прилавок, стеллажи и починили лестницу.
Юноша тоже использовал эти дни с пользой. Приобретя вощеную табличку, он выдумывал мебель и утюг. Саша Дрейк никогда не любила черчение, а уж производство столов, стульев и диванов её совершенно не интересовали. Поэтому Алексу пришлось напрягать память, вспоминая, что он видел в прошлой жизни в квартирах, по телевизору и в магазинах. Хорошо хоть с конструкцией утюга не было никаких трудностей. В счастливом, розовом детстве маленькая Саша отыскала среди рухляди на бабушкином чердаке монументальное, чугунное изделие с деревянной ручкой, дырочками по бокам и паровозной трубой. Потрясенная находкой она приволокла предмет к отцу, и тот долго объяснял дочери устройство утюга на березовых углях.
Словно предчувствуя, что вновь задержится надолго, юноша отправился в мебельную мастерскую с утра. Хозяин видимо ждал его визита. По улице уже давно ходили слухи, что в доме Корнелла снял лавку какой-то молодой келлуанин и теперь тратит сумасшедшие деньги на странные переделки.
Осмотрев выставленные в передней комнате готовые изделия, Алекс отложил себе только два табурета и простую скамью. Столяр выглядел явно разочарованным и даже обиженным. Чтобы реабилитировать себя в глазах соседа, молодой человек сделал два заказа, потребовав строго следовать чертежам и размерам, указанным в либрийских дюймах.
Мастер, которого звали Микарос, долго и с любопытством разглядывал рисунок, выполненный на папирусе свинцовым карандашом. Узкий длинный стол с перекрещивающимися ножками никак не укладывался в его сознании. Александру пришлось долго объяснять, как он будет складываться.
Более-менее, разобравшись с первым заказом, хозяин уже не так удивился второму и беспощадно раскритиковал предложенную конструкцию, без труда доказав её хрупкость и неустойчивость. Юноша погрустнел, признавая правоту слов мастера. К счастью Микарос оказался человеком увлеченным, любящим свою работу и не чуравшимся новизны. Предчувствуя возможность сделать что-то необычное за чужой счет, он предложил иной вариант большого раскладного стола. Вспоминая прошлую жизнь, Алекс стал вносить свои предложения, которые либо отвергались, либо принимались после долгих раздумий.