Оскал Фортуны. Трилогия
Шрифт:
– Но сначала дайте мне увидеться с дочерью, - пробормотал старик.
– И поклянитесь памятью предков, что отпустите её!
– Ты ставишь мне условия, червяк?!
– Я лишь прошу.
– Одно мое слово, и твою девчонку продадут банарцам! Их черные вожди любят белых женщин. Только они там долго не живут.
– Вы же обещали! Если Флоя не получит свободу, будете сами бродить по тем ходам!
– А ты осмелел, старик, - одобрительно хмыкнул
– Вы не оставили мне выбора, - пробормотал архивариус.
– Конечно, я клянусь, что дам ей свободу, - медленно выговаривал слова Сентор.
– Но документ будет оформлен послезавтрашним числом. Если все, что ты сказал, правда, то через два дня заберешь свою девчонку. Если нет...
Он замолчал так красноречиво, что даже притаившийся за стенкой секретарь поежился.
– А рабыню сейчас приведут. Убедись, что ничего плохого с ней не случилось.
Вул осторожно вставил кирпич на место и едва успел придвинуть шкаф, как из кабинета донеслось слабое звяканье колокольчика.
– Слушаю, господин?
– секретарь с привычно-собачьей преданностью посмотрел на Сентора Минуца.
– Найди и приведи сюда его дочь, - мотнул тот головой в сторону притихшего архивариуса.
– Но, господин, - робко напомнил Вул.
– Солнце уже высоко. Ваш достойный отец будет недоволен, если вы опять опоздаете к завтраку.
Толстяк раздраженно засопел.
– Тащи её в сад!
– Слушаюсь, - молодой человек, громко топая, спустился на один лестничный пролет. Наверху хлопнула дверь. Выглянув, секретарь увидел Акмена, топтавшегося у перил.
"Жирдяй прячет план в тайник, - удовлетворенно подумал Вул.
– Осторожная сволочь".
Флоя вместе с тремя рабынями протирала и без того блестевшие полы в одной из комнат второго этажа. Едва не споткнувшись о наполненную водой бадью, секретарь выругался и, морщась от боли, ткнул в девушку пальцем.
– Пошли.
Сентор и архивариус стояли у большой клумбы, в центре которой возвышалась статуя обнаженного воина в шлеме и со щитом.
– Папа!
– еле слышно прошептала за спиной Вула девушка - Бедный папа.
– Доченька!
– вскричал старик, широко раскинув костлявые руки.
Секретарь отступил в сторону. Акмен бросился к Флое и заключил её в объятия.
– Теперь все будет хорошо, милая! Хвала Юне, ты скоро станешь свободной!
– Что ты говоришь!?
– пролепетала ничего не понимавшая рабыня.
– Я выкуплю тебя!
– ответил плачущий отец.
Он еще раз прижал девушку к своей
– Пусть будет благословенна Фрода!
– Хватит!
– прикрикнул хозяин.
– Во что ты опять ввязался, папа?
– дрожащим от скрытой боли голосом вскричала Флоя. Но отец зажал ей рот ладонью.
– Молчи! Молчи!
– Вул, убери её!
– приказал Сентор Минуц.
Секретарь оторвал бессвязно бормотавшего отца от дочери и оттолкнул её в сторону.
– Пошла!
– И никому ни слова о том, что здесь было!
– нахмурился хозяин.
– Ясно?
– Да, господин, - только и смогла пробормотать Флоя.
– Возвращайся к работе!
– Слушаюсь, господин.
Едва она скрылась за кустами, Сентор взглянул на плачущего старика и, повернувшись к главному корпусу дворца, буркнул:
– Придешь во второй час после полудня. Ступай.
– Подготовь купчую на продажу девчонки, - стал отдавать господин распоряжения секретарю.
– Отпущение пусть сам оформляет.
– Слушаю, господин.
– Дату на документе не ставь!
– предупредил Сентор.
– И отыщи мне Тиллия. Пусть зайдет после завтрака.
– Хорошо, господин.
– Да!
– Минуц встал.
– Передашь ему, что мне понадобится корабль с капитаном, который не задает вопросов.
Тиллий, как и секретарь, являлся отпущенником Сентора Минуца Цицера, так же получивший свободу за верную службу. Только Вула часто пугала сама мысль о том, какие услуги мог оказать Сентору этот страшный человек. Если господин не посылал его куда-то с таинственными поручениями, Тиллий или спал в своей грязной каморке, или торчал в комнате охраны, коротая время за игрой в кости.
Утренний свет освещал через узкое окно кое-как оштукатуренные стены, покрытые множеством похабных рисунков, надписей и даже каких-то вычислений. Сутулый, широкоплечий мужчина, мрачно щуря и без того крошечные глазки, жевал лепешку, запивая её большими глотками из стоявшего прямо на топчане кувшина. Иной мебели в помещении не было.
– Поел?
– спросил секретарь, не здороваясь. Он считал свое положение выше, потому что имел возможность снимать крошечную комнатку в многоквартирном доме на соседней улице.
– Еще нет, - огрызнулся Тиллий.
– Господин приказал явиться после завтрака.
– Угу, - жуя, кивнул здоровяк.
Вул вошел, морщась от неприятного запаха, и, понизив голос, добавил.
– Еще ему нужен корабль с не любопытным капитаном.