Оскал Фортуны. Трилогия

Анфимова Анастасия Владимировна

Сентор вспомнил Акмена. Как тот ползал перед ним по грязному полу тоннеля, пытался целовать ему ноги и умолял освободить дочь.

– Возьмите мою жизнь, господин, но прошу вас, отпустите Флою. Она ничего не знает и ни в чем не виновата перед вами. Вы же поклялись!

– Я всегда помню о своих клятвах!
– надменно ответил Минуц, ногой отталкивая жалкого старика прямо под нож Тиллия.

"Все мертвые свободны, - мужчина потянулся.
– Потому что никому не нужны".

Проснулся он в прекрасном

расположении духа. Оказал внимание одной из банщиц, за завтраком удивительно легко переносил едкие замечания отца, без усилий смеясь над его глупыми шутками, и только спустившись в сад, понял, что чего-то не хватает. Чем-то это утро отличается от остальных. Подойдя к своим покоям, младший Минуц догадался, в чем дело. Он еще не видел своего секретаря. Обычно Вул появлялся, когда господин еще спал или принимал ванну. А где же он сейчас? Быстро поднявшись на третий этаж, Сентор рывком распахнул дверь в комнатку писца.

Неопределенно хмыкнув, он вышел на лестничную площадку и выглянул в сад. Двое рабов несли куда-то корзину с садовым инструментом.

– Эй, вы!
– окликнул их хозяин.

Мужчины подняли голову и поклонились. Он хотел послать одного из них за Тиллием, но вспомнил, что верный отпущенник разбирается с девкой Акмена. Передумав, Сентор приказал прислать к нему помощника распорядителя дворца. Проводив взглядом бегущего раба, господин вошел в кабинет.

Усевшись за стол, он беспомощно оглядел разложенные папирусы. Где тут что? Подавив раздражение, придвинул один из них, но написанное прошло мимо сознания, мысли вновь вернулись к секретарю. Все же зря он разрешил ему жить вне дворца. Но Вул Сенторий отпущенник, а значит почти свободный человек. И это никогда раньше не мешало ему выполнять обязанности не только писца, но и личного слуги Сетора Минуца.

Мысли заскакали как лягушки на лугу, но тут в дверь постучали. Пожилой раб с серебряной табличкой на кожаном шнуре, поклонившись, спросил:

– Вы желали меня видеть, господин?

– Пошли кого-нибудь в дом Кураса. Знаешь, где это?

– Да, господин.

– Там живет мой отпущенник Вул Сенторий. Пусть узнают, почему он не явился на службу?

– Слушаюсь, господин.

– И мне нужен писец!
– добавил Сентор.

Когда помощник распорядителя ввел в кабинет немолодого, рыжего мужчину, хозяин выругался.

– Это же человек моего брата! Ты смеешься надо мной?

– Я не посмею, господин!
– возразил помощник.
– Но во дворце больше нет свободных писцов, а покупка нового раба займет время.

– Как его зовут?

– Олиф, господин.

Сентор протянул ему восковую дощечку.

– Перенеси на папирус! Быстро!

– Слушаюсь, господин.

– Все, что нужно, найдешь в соседней комнате.

Кланяясь, раб вышел.

– Из дома Кураса еще не вернулись?
– раздраженно поинтересовался

хозяин.

– Нет, господин, - покачал головой помощник распорядителя.
– Я предупредил посыльного, чтобы шел прямо к вам.

– Хорошо.

Минуцы хорошо вышколили своих рабов, поэтому ожидание не затянулось.

– Охранник в подъезде сказал, что не видел Вула Сентория со вчерашнего дня, - тяжело дыша, доложил покрытый потом парнишка.

Хозяин кабинета нахмурился.

– Иди и пришли ко мне Тиллия!

Несмотря на раздражение, он не нашел к чему придраться, пробежав взглядом папирус. Писец брата обладал красивым, ровным подчерком, а те незначительные исправления, которые он внес в текст, сделали его более четким и значительным. Запечатав свиток, Сентор приказал отправить его с кем-нибудь в Торговый дом Гегана Верва. А за одно проверить, не появился ли Тиллий? Но в это время тот сам явился к изнывавшему от нетерпения хозяину.

– Вы звали меня, господин?

Сентор облегченно перевел дух. Он уже опасался, что лишился обоих своих отпущенников. Выпроводив раба, Минуц спросил:

– Все сделал?

– Да, господин. Как вы приказали, она не мучилась.

– Тело не найдут?

– В канализационных стоках полно мертвецов.

– Хорошо, - кивнул довольный хозяин.
– Ты слышал, что Вул пропал?

– Рабы что-то болтали, - неопределенно пожал широкими плечами Тиллий.

– Когда ты видел его в последний раз?

– Вчера, господин.

– Он не ночевал дома. Во дворце тоже нет. Я хочу знать, что случилось с моим отпущенником?

– Слушаюсь, господин.

Сейчас Вул Сенторий ничем не напоминал секретаря знатного господина. Старый, заляпанный хитон, холщовая сумка, наброшенный на голову темно-коричневый платок с оборванными краями. Не поднимая глаз, он торопливо шел в сторону Большого цирка. Бывший секретарь полдня провел на площади Великого флота, но так и не встретил ни Арбона, ни его доверенного человека. Завтра он попробует еще раз. Если опять никто не придет, придется самому искать способ выбраться из города, а пока надо уйти подальше от центра, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из знакомых.

Почти год назад на празднике Основания Скунд Арбон Квинтум без обиняков предложил писцу Вулу снабжать его информацией о том, что происходит во дворце. Но особенно интересовало радланина все, так или иначе связанное с Келлуаном.

Семья Минуцев держала в своих руках значительную часть хлебной торговли Нидоса. По существу, являясь лишь посредниками между Келл-номархом и потребителями зерна, разбросанными по всем берегам Великого моря. Сам Ипий Минуц Цицер и его сыновья имели высокий статус "гостей живого бога", позволявший им и их слугам проживать на территории Келлуана и даже владеть богатой усадьбой в столице.