Осколки, острые, как ножи
Шрифт:
— Так размышлять о живых людях… милый парняга, однако… — пробормотал себе под нос Бона. А его ученик тем временем продолжал.
— Равнодушные, сердца которых уже умерли… Да я скорее оказал им услугу, оживив их сердца, перед тем, как они умерли! А тут… Я проник в мысли этих людей… Ощутил их, их чувства, все в них. И все что я увидел в них, возбуждает во мне лишь одно желание — убить их, наказать их за предательство!
— Наказать? — деланно удивился Бона — Так теперь ты из кровавого монстра
— Пусть так.
— Ну, хорошо, ты сейчас пойдешь и убьешь их, так? Сил у тебя хватит опыта тоже… И к чему? Ты сам потом не будешь терзаться вопросами и измышлениями?
— Не знаю… Наверное уже не буду…
— Считаешь, из тебя уже ушли все сомнения… Все, скажем так, человеческое?
— Может быть… Ты сказал, человеческое? Почему ты так сказал?
— Знаешь ли — задумчиво прищурился Бона — Быть человеком и быть кем–то вроде нас… Совершенно разные вещи.
— А ты сам… Ты знаешь что такое, когда перестаешь быть человеком и становиться… Кем–то вроде нас?
— Нет — покачал тот головой.
— Нет? Ты не знаешь, что такое быть человеком?
— Смутно… Тяжеловато знаешь ли это… Тут надо помнить… Изучать…
— Помнить? Изучать? Ты не знаешь, каково это — быть человеком? А кто же тогда ты сам? Откуда ты?
— Я зримое воплощение страданий и мучений — вскинул голову Бона — Я уже сказал тебе об этом, и ты должен был это запомнить, ученик, Ротнемрот, мучитель!
— Ты был таким всегда? Или ты тоже когда то был… Таким, как я?
— Нет, знаешь ли не был — ухмыльнулся Бона, очевидно, что то вспомнив.
— Ты всегда улыбаешься, когда речь заходит о страданиях и мучениях…
— Ну если учитывать то, кем или чем, я являюсь, то нет ничего удивительного.
— Ты с самого начала был… этим…
— Этим? — переспросил тот, оправив полы своего пальто — Ладно, я понял, что ты имел в виду… Ну, скажем так, я не всегда был таким… Некогда я был кое–чем иным…
— Человеком? — пытливо спросил его мучитель.
— Не перебивай! В общем… Я не был воплощением мучений и страданий, хотя и знал немалый толк в этом деле…
— Ты был палачом? Маньяком?
— Нет. Просто, скажем так, я был крайне неразборчив в методах, и причинить другому очень сильную боль было для меня обычным делом… Благо, пытки — один из наиболее эффективных способов достижения заданных целей… Ну если конечно тебе требуется содействие других… А те не горят желанием тебе это самое содействие оказывать.
— И что потом?
— Потом, а что потом? Я ведь еще не рассказывал тебе своей истории.
— Но ты же как то стал зримым воплощением страданий и мук? Как? Почему?
— Как, почему… Ты слишком уж часто стал задавать эти вопросы,
— Тебя это беспокоит, учитель?
— Нет… С одной стороны, это и хорошо — ты все таки не бездумный баран, извини меня за некоторую грубость мысли… Ну а с другой стороны, ты что–то полюбил разговаривать в последнее время… Вместо того, чтобы по прежнему мучить и убивать…
— Тебе не нравиться?
— Еще не решил — пожал плечами его учитель — Быть может, стоит вернуться к нашей сладкой парочке?
— Да, пожалуй — ответил задумчиво парень — Что же будем делать с ними?..
— Так ты же вроде сам хотел их убить! Ну так действуй же!
— А надо ли это?
— Уж не ты ли только что говорил мне о том, какими жалкими предателями являются эти двое, и как же ты жаждешь покарать их за их злодеяния?
— Но я же могу как–то передумать чтоли…
— Но ты не передумал.
Ротнемрот посмотрел в глаза Боне. И, как в прошлый раз, он не смог увидеть там ничего.
— Скажи — буравил он взглядом своего ментора — Ты сам вкладываешь мне в голову эти мысли и желания, или же ты попросту читаешь мои мысли?
— Читаю. Ты и сам немножко так умеешь… Просто прочитать мои мысли тебе будет несколько сложнее… Точнее, ты вообще не сможешь так сделать — развел руками Бона, как бы отражая свою непричастность.
— Сам умею… А откуда я это умею? Откуда у меня такие силы?
— Как бы тебе сказать… Кое–что, конечно, я даю… А кое–что и немалое от — тут Бона поднял руку и сделал неопределенный круговой жест кистью — Вот так вот получается…
— Как так?
— Ну, я же тебе рассказывал про порядок. Вот оттуда то и сила.
— То есть все таки кто–то эту силу дает? Кто то там есть?
— Нету, нету, и не думай, что обманываю — я хоть и злой и сволочь, но честный.
— Ты тогда и можешь обманывать… То есть, я хочу сказать, что если бы ты меня обманывал, то ты не сказал бы, что лжешь.
— Верно. Так что придется тебе верить мне на слово.
— Поверю уж… По крайней мере, я не могу сказать, что ты мне лгал до этого…
— А хочешь одну маленькую такую шутку? — поинтересовался Бона, задумчиво глядя вдаль, на море.
— Ну, давай.
— Правда часто причиняет людям куда больше страданий, чем ложь. Вот так то…
— Правда… Да, может быть и так…
— Поймешь со временем.
А потом парень моргнул и глаза его снова засияли потусторонним светом, за спиной его развернулись кожистые когтистые крылья…
Они шли, обнявшись от той скалы. Девушка поглаживала его по плечам, пытаясь успокоить… Несмотря на то, что они успели поцеловаться и не раз, он все–таки еще иногда вспыхивал от своих переживаний насчет той, другой…