Осколки реальности

Калугин Алексей Александрович

– Мы не опаздываем. – Гефар быстро провел над табло таймера двумя сложенными вместе пальцами, и светящиеся цифры на нем замерли. Даже секунды прервали свой безумный бег.

Таймер показывал, что до контрольного срока осталось ровно 43 секунды.

Андрей смотрел на табло таймера, затаив дыхание и боясь пошевелиться. Ему казалось, что только полная неподвижность могла удержать секунды от стремительного падения до ровного ряда бессмысленных в своей пустоте нулей.

– Все это труха, лейтенант, – с убийственным спокойствием произнес Гефар, легонько похлопав

Андрея по кулаку, в котором у него был зажат таймер. – Цифры, которые ты сейчас видишь на табло, ровным счетом ничего не значат. Сколько у нас осталось времени, мы сможем узнать только после того, как покинем Проход Каффы.

Должно быть, такое же несказанное и ни с чем не сравнимое облегчение испытывает невинно приговоренный к смерти, когда за пару минут до исполнения приговора ему вдруг сообщают, что его дело пересмотрено и смертная казнь заменена пожизненным заключением. Андрей вздохнул полной грудью и быстро спрятал таймер во внутренний карман куртки. Ему хотелось еще раз взглянуть на табло, но он не позволил себе сделать это. Прежде чем требовать проявления спокойствия и выдержки от подчиненных, он должен был продемонстрировать, что и сам в полной мере владеет своими эмоциями.

– Ну, так что? – снова посмотрел он на Гефара строгим командирским взглядом.

– А что? – не понял Гефар.

– Сколько нам предстоит ждать?

– Ну откуда я могу это знать, лейтенант! – Гефар едва ли не с возмущением взмахнул руками. – Каффа не поезд, чтобы ходить по расписанию! Он знает, что мы здесь, и появится, когда сочтет нужным!

– А может быть, мы двинемся ему навстречу? – предложил Лантер.

– Ну, если ты знаешь, где его искать… – Гефар повел руками по сторонам, разгоняя розовый туман.

– Дерьмом все это воняет, – мрачно заметил Шагадди.

– Разве? – изобразил на лице удивление Гефар. – А Кадишш говорил, что должно вонять серой.

– Не умничай, – все так же мрачно ответил ему Шагадди.

– Слушай, сержант, почему ты относишься ко мне, как к последнему негодяю? – обиженно оттопырил нижнюю губу Гефар.

– Потому что ты и есть последний негодяй, – ответил ему Шагадди.

– Возможно, прежде я и совершал ошибки. – Гефару удалось-таки выстроить весьма обтекаемую фразу. – Но теперь я в корне пересмотрел свои взгляды на жизнь.

– Расскажи об этом кому-нибудь другому, – буркнул Шагадди.

– Я так больше не могу, лейтенант! – обиженно обратился Гефар к Андрею. – Мне казалось, что я почти стал одним из вас!..

– Ты станешь одним из нас только после того, как мы вытащим людей Ги Церкуса из Гиблого бора, – устало ответил Гефару Андрей. – А до тех пор можешь считать себя ограниченным в правах.

– Хорошо, – подумав, согласно кивнул Гефар. – Но в таком случае официально прошу вас оградить меня от прямых оскорблений и открыто недоброжелательных высказываний отдельных членов вашего отряда!

Андрей не успел ничего ответить. Откуда-то со стороны, из-за пелены окружающего их розового тумана раздался громкий раскатистый хохот. Так легко и свободно мог смеяться только очень большой и уверенный в себе человек.

Солдаты

схватились за оружие. Шагадди, пригнув колени, развернулся в поясе на пол-оборота, ведя перед собой стволом пулемета, который он одним движением скинул с плеча. Андрей тоже машинально вскинул автомат, подумав при этом, что вместо того, чтобы вести пустые разговоры с Гефаром, нужно было бы подумать о том, как организовать оборону. И лишь спустя пару секунд ему в голову пришла мысль, что, пытаясь защитить себя с помощью оружия на Дороге Мертвых, они, должно быть, выглядят невероятно глупо.

Среди клубов розового тумана возник темный силуэт. Если это был человек, то ростом он превосходил центрового из баскетбольной сборной, а в плечах был раза в два шире.

– Слышу знакомое брюзжание! – пробасил незнакомец, взмахнув на ходу рукой, чтобы разогнать перед собой розовую пелену.

Голос у него был громкий, сочный и глубокий.

Бросив быстрый взгляд в сторону Андрея, Гефар нервно взмахнул рукой, требуя опустить автомат.

Андрей и сам подумал, что так оно, пожалуй, будет лучше, и повесил автомат на плечо стволом вниз, но так, чтобы в любой момент можно было без заминки выдернуть его из-под руки.

Из марева розового тумана выдвинулась огромная, похожая на грубо сколоченный комод фигура. Это был, вне всяких сомнений, человек, хотя такого верзилу Андрею прежде видеть не доводилось. Да и одет незнакомец был довольно-таки странно: на нем были только облегающие кожаные штаны до колен с аккуратными отворотами и серебристыми пуговками внизу.

Да еще на поясе у него висел огромный меч в ножнах с изысканной серебряной насечкой. Обнаженный торс здоровяка бугрился гипертрофированными мышцами.

Остановившись, незнакомец широко расставил ноги и уперся в бока сжатыми в кулаки руками. Тряхнув головой, он откинул назад длинные черные кудри и обвел быстрым взглядом находившихся перед ним людей. Дольше всего его взгляд задержался на Шагадди, держащем в руках пулемет, ствол которого был направлен здоровяку в грудь. Ухмыльнувшись, верзила перевел взгляд на Гефара.

– Что-то ты в последнее время зачастил ко мне, бродяга! – добродушно пробасил он. – Кого на этот раз привел?

– А ты-то сам кто такой? – опередив Гефара, выкрикнул Шагадди, которому не понравилось то, что явившийся из розового тумана незнакомец начал беседу с Гефаром, уделив остальным не больше внимания, чем ползающим по стене жукам. Край левой брови полуобнаженного верзилы едва заметно приподнялся вверх. Но при этом он даже не посмотрел в сторону Шагадди.

– Насколько я могу судить, здесь все пока еще живые? – спросил он, по-прежнему обращаясь только к Гефару. Особый акцент он сделал при этом на словах «пока еще«.

Гефар быстро сделал шаг в сторону, стараясь прикрыть собой Шагадди. Но затея оказалась бессмысленной, поскольку Воин Тьмы был почти на голову ниже сержанта.

– Извини, Каффа, – смущенно развел руками Гефар. – Некоторые из людей бывают удивительно несдержанными.

– Особенно живые, – тряхнув своей кудлатой головой, согласился с ним великан.