Осколки
Шрифт:
Я был уверен, что человек, который выскочил из-за двери и стукнул меня по голове баллончиком, был мужчиной. Но теперь я понял, что это вполне могла быть и сама Роза. Роза женщина ловкая, сильная и решительная, и, уж наверно, она не остановилась бы перед тем, чтобы напасть на мужчину. Это я знал наверняка.
Я задумчиво спросил у Прайама, словно бы забыл, что уже задавал этот вопрос:
– Вы хорошо знаете Розу Пэйн?
– Я ее не знаю! – немедленно ответил он, но тут же поправился: – Ну, точнее, видел ее пару раз…
– А как вы думаете, хорошо ли
Прайам был так ошеломлен, словно я пырнул его мечом, но, к сожалению (к моему сожалению), он не проявил никаких признаков вины. Прайам не чувствовал себя виноватым – почти никто не чувствовал себя виноватым.
Бомбошкин «ужин» оказался обычным семейным ужином. Прайам был разочарован. Он предпочел бы торжественный обед. Но мы попросту расселись на кухне за большим обеденным столом: Мэриголд, Уортингтон, ребята, Бомбошка, я и сам Прайам. Я исполнял также обязанности официанта. Дэниэл, старший из детей, помогал мне убирать грязную посуду.
Когда я подал на стол очередное блюдо, Дэниэл преградил мне путь и спросил:
– Джерард, кто такой Виктор?
Я сразу понял, что к чему.
– Это мальчик. Расскажи, что ты о нем слышал.
– На тех же условиях? – уточнил Дэниэл. – Сокровища будут?
– Нет, конечно! – одернула его Бомбошка. – Это была просто игра.
– Игра, игра, – сказал я. – И сейчас тоже. Правила прежние.
Я порылся в карманах и нашел несколько мелких монеток. Даже удивительно, что у меня осталась мелочь – в тот раз ребята все выгребли.
– Ну, так что там с Виктором? – спросил я, выкладывая на стол денежку.
– Это две вещи! – предупредил Дэниэл. Я добавил вторую.
– Чему вы детей учите! – возмутилась Мэриголд.
В принципе она была права, но Дэниэл неожиданно возразил:
– А Джерард говорил Уортингтону и одному его другу, что за все надо платить!
Недовольство Мэриголд обратилось на шофера. Но Дэниэлу было не до бабушки. Он стоял и терпеливо ждал, пока я буду готов его выслушать.
– Рассказывай, – сказал я. – Вот тебе два золотых. И берегись, если твои сведения не стоят этих денег!
Я состроил жуткую гримасу. Дэниэл накрыл монеты пухлой ладошкой и сказал:
– Он хочет открыть вам тайну.
Прочие взрослые расхохотались, но я принял это всерьез.
– Когда он это сказал?
Дэниэл проворно сцапал один из «золотых». Вот же корыстный чертенок!
– Он звонил сюда, – продолжал Дэниэл. – Мама была на улице, в саду, и трубку снял я. Он сказал, что его зовут Виктор. Я сказал, что позову маму, но он не хотел говорить ни с кем, кроме вас. Вас не было, но я сказал, что вы приедете ужинать, и он сказал, что позвонит попозже, если получится.
Рука Дэниэла выжидающе зависла над второй монетой. Я философски кивнул, и монета исчезла в мгновение ока.
– Ужас какой! – сурово выговорила мне Мэриголд. – Вы портите мне внука!
– Это всего лишь игра, – повторил я. Да, вполне подходящая игра
Ужин завершился в половине восьмого – за полчаса до того, как младшим детям пришла пора ложиться спать. В Мэриголд снова пробудилась ее неуемная энергия. Она простила Дэниэла, обняла его на ночь, окутав мальчика полами своего халата, попила кофейку, хлебнула «Гран-Марнье», поболтала по телефону с Кеннетом Трабшоу насчет спонсорства золотых призов и наконец выплыла к своему «Роллс-Ройсу», окутанная клубами благодушия, и позволила Уортингтону водворить себя на заднее сиденье и увезти домой.
Прайам Джоунз явно чувствовал, что его обошли вниманием. Благодаря Бомбошку за гостеприимство, он дал ей понять, что человек, подобный ему, – известный тренер и к тому же бывший наниматель ее мужа, – мог бы рассчитывать на большее. Со мною он попрощался еще холоднее – едва кивнул на прощание – и рванул машину с места, не щадя своих новых шин. «Бедняга! – подумал я. – Тяжело, наверное, быть таким, как он!»
Виктор заставил себя ждать довольно долго. Бомбошка, уходя наверх читать детям сказки на ночь, поцеловала меня на прощание и предложила располагаться на ночь в «логове». Но только после одиннадцати в трубке раздался звонок, и я услышал знакомый хрипловатый голос:
– Джерард? Я из автомата звоню. Мама думает, что я сплю. Она выкинула номер вашего мобильника, а почтой я пользоваться не могу – тетушка Роза увезла мой компьютер… Меня все достало. Мне надо с вами повидаться. Когда вы приедете? Говорите скорей, а то у меня деньги кончаются.
В трубке действительно то и дело раздавались щелчки, предупреждающие, что время на исходе. Видимо, Виктор кидал в автомат самые мелкие монетки, потому что других у него не было. Дождавшись, когда треск затихнет, я сказал:
– Я приеду в Тонтон в воскресенье, тем же поездом.
– Нет, завтра! Приезжайте завтра, пожалуйста! Я крикнул «Да!», и связь прервалась.
– Псих ненормальный, вот вы кто! – заявил Том Пиджин в семь утра, когда я позвонил ему и рассказал о своих планах. – Сегодня пятница. Парень должен быть в школе.
– Видимо, потому он так и настаивал, чтобы я приехал сегодня. Наверно, он может прогулять школу так, чтобы мать ничего не узнала.
– Никуда вы не поедете! – отрезал Том. Помолчав несколько секунд, он сказал: – Пускай нас Джим везет. У него есть микроавтобус, в котором хватит места собакам. Вы где сейчас?
– У Стакли. Можете заехать за мной сюда? Том тяжко вздохнул.
– В прошлое воскресенье, пять дней тому назад, малютка Роза рассадила вам лицо шлангом.
– Угу.
– А позавчера, говорят, вас чуть не убили.
– Ну…
– Может, не поедете, а?
Я улыбнулся. Это была дурацкая идея.
Глава 10
К пятнице жена Джима решила, что меня сглазили, что меня преследует какой-то демон и что Джиму не следует меня возить. В среду у нее из-за меня ризотто пригорело.