Осколок Демиурга. Пробуждение
Шрифт:
— Мы выиграли время, но не решили проблему окончательно, — подытожил я.
— Но я чувствую что-то еще, — продолжила Нила, её лицо выражало удивление. — Энергия, проходящая через Трещину... она разная. Не только разрушительная, как раньше. Часть её... созидательная?
Это был неожиданный поворот. Я закрыл глаза, направляя собственное восприятие к Трещине. Действительно, энергетический поток, проникающий в наш мир через разлом, теперь имел двойственную природу. Часть его несла привычный хаос Бездны, но другая часть содержала
— Интересно, — произнес я, открывая глаза. — Похоже, Звездный ключ не просто изменил ритуал. Он открыл канал для других типов энергии.
— То есть, Трещина не только разрушает, но и созидает? — спросила Лириана, и я ощутил через связь её искреннее интеллектуальное любопытство, почти детский восторг от открытия.
— Возможно, так было всегда, — предположил я. — Малфориан мог акцентировать негативные аспекты Бездны, игнорируя её потенциально конструктивные стороны.
— Или это результат воздействия Звездного ключа, — предположил профессор Кайрн. — Своего рода фильтр, отделяющий конструктивные элементы от деструктивных.
— Как бы то ни было, это дает нам новые возможности, — сказала Селена. — Если мы научимся контролировать эти энергии, у нас появится преимущество.
— И постоянная головная боль для традиционалистов, — добавила Элинор с горькой усмешкой. — Академический Совет и Высшие Дома не примут таких изменений без сопротивления.
Её слова оказались пророческими. Не успела она закончить фразу, как один из студентов вбежал в зал:
— Магистры! У главного входа делегация из Академического Совета и представители Домов. Они требуют объяснений!
Я чувствовал через связь, как напряглись все участники совета. Селена выпрямилась и расправила плечи:
— Я поговорю с ними. Моё имя все еще имеет вес.
— Я пойду с тобой, — решительно сказала Элинор. — Они должны увидеть, что Дом Каз не един в своей позиции.
— И я, — добавил профессор Кайрн. — Мой статус старейшего исследователя может оказаться полезным.
Через эмпатическую связь я ощутил их решимость, смешанную с тревогой. Эта человеческая черта — идти навстречу опасности ради защиты других — всегда поражала меня.
Пока делегация готовилась встретить представителей Домов, Томас неожиданно подался вперед в своем кресле:
— Смотрите! — воскликнул он, указывая на пол в центре платформы.
Там, внутри нашего круга, формировалось трехмерное изображение — миниатюрная копия города Аркхейма с Академией в центре. Но город выглядел странно — часть зданий имела кристаллическую структуру, словно трансформация распространилась за пределы Академии.
— Это... видение будущего? — Лириана с интересом изучала проекцию.
— Скорее, одна из возможностей, — ответил я. — Зал показывает нам потенциальный путь развития событий.
Я вгляделся в детали проекции и заметил,
— Выглядит красиво, — произнес Томас, разглядывая проекцию. — И люди... они кажутся счастливыми.
Действительно, миниатюрные фигурки жителей в проекции не выглядели испуганными или страдающими. Они двигались с определенной целеустремленностью, взаимодействуя с новыми элементами города так, словно те существовали всегда.
— Это лишь возможность, — напомнил я. — Одно из множества вероятных будущих.
— Но оно выглядит лучше, чем то, что планировал Малфориан, — заметила Лириана. — Гармоничное слияние, а не насильственное поглощение.
В этот момент Томас неожиданно поднял руку, словно пытался коснуться какого-то элемента проекции. К удивлению всех, изображение отреагировало — здание, к которому он тянулся, увеличилось, показывая более детальную структуру.
— Как ты это сделал? — спросила Нила.
— Я... просто захотел рассмотреть поближе, — растерянно ответил Томас. — И оно отреагировало.
Я внимательно посмотрел на юношу. С самого начала было очевидно, что он обладает необычными способностями — его быстрая адаптация к демиургической магии, интуитивное понимание древних принципов. Теперь, когда трансформация усилила эти качества, я начал замечать в его энергетической структуре знакомые паттерны.
— Томас, — медленно произнес я. — Ты знаешь что-нибудь о своей семье? О своих предках?
Он смущенно пожал плечами:
— Не так много. Моя семья не из знатных, если вы об этом. Отец был ремесленником, дед — тоже. Мать говорила, что её прабабка была какой-то особенной, но подробностей я не знаю. Люди в деревне называли её Звездноглазой.
— Звездноглазая, — повторила Нила задумчиво. — В преданиях моего народа так иногда называли тех, кто мог видеть за грань обычного мира.
«У него демиургическая кровь», — понял я, и Эрин мысленно согласился.
«Да, но очень разбавленная. Может быть, десятки поколений назад».
— Я думаю, — произнес я вслух, — что в твоей родословной был кто-то необычный. Возможно, один из младших Демиургов, решивших жить среди людей после Затмения.
Лириана выпрямилась в кресле:
— Ты имеешь в виду, что некоторые Демиурги выжили и скрылись среди обычных людей?
— Не только выжили, но и создали семьи, — кивнул я. — Такое случалось и до Затмения. Некоторые младшие Демиурги находили человеческую жизнь... интригующей. Отказывались от большей части своих сил, принимая ограничения смертного существования.