Осколок Демиурга. Пробуждение
Шрифт:
— Что ты собираешься делать? — спросила она наконец. — Когда найдешь своё хранилище?
— Сначала понять, что произошло, — ответил я. — Почему барьеры между мирами ослабли. Почему знания о прошлом были стерты или искажены. Почему мы, Демиурги, стали лишь фигурами в детских сказках.
Я подошел к телескопу и снова посмотрел на Трещину в небе.
— А затем, если возможно, исправить ущерб, — добавил я тише. — Закрыть разломы, восстановить барьеры, возродить истинное понимание Многомерья.
— Это опасное знание, — осторожно
— Это изменит равновесие сил, — закончил я за неё. — Я знаю. Но альтернатива — позволить этому миру соскользнуть в Бездну, когда Трещина расширится настолько, что её уже нельзя будет закрыть.
Нила долго смотрела на меня, затем решительно кивнула.
— Я помогу тебе, — сказала она твердо. — Мой народ хранил знания о Звездных Создателях не для того, чтобы сложить их в архивы, а чтобы они послужили в час нужды. Если этот час настал — я к твоим услугам.
Она опустилась на одно колено в формальном жесте преданности, который, должно быть, передавался в её культуре из поколения в поколение. Я был тронут этим проявлением верности, но также и обеспокоен.
— Встань, Нила, — сказал я мягко, поднимая её за плечи. — Я не требую поклонения. Особенно сейчас, когда я заперт в этом человеческом теле, с лишь долей своих бывших сил.
— Ты по-прежнему один из Создателей, — упрямо возразила она, поднимаясь. — Даже в этой форме.
— И всё же для остальных я должен оставаться просто Азаром, — настаивал я. — Новичком в Академии с необычными способностями. Время для полной правды еще не пришло.
Нила кивнула, соглашаясь скрепя сердце.
— Как пожелаешь. Но позволь мне использовать знания моего народа, чтобы помочь тебе. У нас есть песни и ритуалы, передаваемые с древних времен, которые могут усилить твою связь с истинной сущностью.
Я задумался. Некоторые младшие расы действительно сохранили фрагменты демиургических практик, хотя часто в искаженной, ритуализированной форме. Но даже эти фрагменты могли быть полезны.
— После того как мы найдем хранилище, — согласился я. — Если там будут подтверждения твоим знаниям, мы сможем объединить их.
Мы еще некоторое время стояли у телескопа, наблюдая за звездами и Трещиной, затем Нила осторожно положила руку мне на плечо.
— Нам нужно отдохнуть перед завтрашним путешествием, — сказала она практично. — Дорога будет долгой и, возможно, опасной.
Я кивнул, признавая мудрость её слов. Человеческое тело требовало отдыха, особенно перед физическими испытаниями.
Когда мы спускались по спиральной лестнице башни, Нила внезапно остановилась и повернулась ко мне.
— Что насчет Лирианы? — спросила она. — Ты расскажешь ей правду?
Я задумался, вспоминая острый ум Лирианы, её неустанные поиски истины, её честность и прямоту. Она заслуживала знать, но было ли сейчас подходящее время?
—
— Она умна, — заметила Нила с ноткой, которую я не сразу распознал. Возможно, лёгкая ревность? — И наблюдательна. Она может догадаться сама.
— Возможно, — согласился я. — И если это произойдет, я не буду лгать ей. Но пока лучше сосредоточиться на поиске хранилища.
Нила кивнула, и мы продолжили спуск в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Когда мы достигли основания башни, она остановилась снова и неожиданно взяла мои руки в свои.
— Что бы ни случилось в этой экспедиции, — сказала она серьезно, — знай, что хотя бы один человек в этом мире верит в то, кто ты есть на самом деле.
С этими словами она поднялась на цыпочки и легко коснулась губами моего лба — древний жест благословения её народа. Затем она быстро повернулась и исчезла в темном коридоре, оставив меня с ощущением тепла там, где её губы прикоснулись к моей коже.
Я постоял еще немного, глядя ей вслед, затем направился к своей комнате. Эта ночь принесла неожиданный поворот — у меня появился союзник, который знал и принимал мою истинную природу. Это было и благословением, и новой ответственностью.
По дороге к жилому крылу я ощутил странное беспокойство, словно за мной наблюдали. Несколько раз я оборачивался, но коридоры были пусты. Тем не менее, чувство не исчезало.
Я усилил бдительность, замедлив шаг и прислушиваясь к малейшим звукам. Академия ночью была наполнена шорохами и скрипами старого здания, но среди них я уловил нечто иное — едва различимое дыхание, слишком ритмичное для простого движения воздуха.
Я резко свернул за угол и замер, прижавшись к стене. Через несколько секунд услышал осторожные шаги, приближающиеся к повороту. Когда темная фигура показалась из-за угла, я быстро выступил вперед, схватив неизвестного за плечи и прижав к стене.
В тусклом свете настенных кристаллов я узнал лицо Коры, младшего студента, друга Дарена. Его глаза были широко раскрыты от испуга.
— Ч-что ты делаешь? — пролепетал он, пытаясь высвободиться из моей хватки.
— Это я должен спросить, — ответил я, не ослабляя захвата. — Почему ты следишь за мной?
— Я не... я просто... — Корат запнулся, затем сдался под моим пристальным взглядом. — Меня попросили проследить, куда ты пойдешь вечером. Сказали, это важно.
— Кто попросил? — требовательно спросил я.
Корат колебался, страх боролся в нем с лояльностью к таинственному нанимателю.
— Я не могу сказать, — прошептал он наконец. — Он убьет меня.
Я ослабил хватку, но не отпустил его плечи.
— Виктор Каз? — предположил я, вспоминая предупреждение Селены.
Корат испуганно замотал головой.