Осколок Империи
Шрифт:
— Беовульф Шеффер?
— Да. Я…
— Почему вы сказали в диктофон, что я двухголовое трусливое чудище?
— Я не мог сказать это вам в глаза, вы бросили трубку.
— Логично. Нам, кукольникам, трудно понять отсутствие у вас естественной осторожности, — босс сердился, хотя в звучании его голоса это не проявлялось.
— Постараюсь исправиться, но я не поэтому звоню.
— Почему же?
— Я целиком и полностью за осторожность. Осмотрительность — мать смелости и все такое. Вы даже можете быть удачливыми бизнесменами, — когда имеешь деньги,
— А кцинти?
— Ах, да!
Кцинти. От них трудно ожидать разумного поведения. Они нападают, ты отражаешь нападение и делаешь над собой усилие, чтобы их не уничтожить. Они восстанавливают силы и снова нападают, и снова ты их бьешь. В перерывах между войнами ты продаешь им продукты питания и покупаешь у них металлы, и нанимаешь их на работу, когда тебе нужны специалисты в области теории игр. Они не представляют реальной опасности, потому что всегда нападают, не успев подготовиться.
— Кцинти плотоядное племя. В тех ситуациях, когда мы боремся за выживание, они борются за мясо. Они завоевывают миры для того, чтобы покоренные народы снабжали их провиантом. Они не умеют работать на земле, не в ходу у них и скотоводство. Если их не будут обслуживать рабы, они, как дикари, будут бродить по лесам в поисках мяса. Какое им дело до того, что вы называете абстрактным знанием? Ни одному сознательному существу не нужно знание, если оно не приносит выгоды. Только всеядному существу было бы интересно выслушать ваш рассказ о центре Галактики.
— Блестящее доказательство, только вы не учли, что большинство разумных племен всеядны.
— Мы об этом долго и напряженно думали.
Ну и типы! Вот о чем мне не мешает подумать.
— Зачем вы позвонили, Беовульф Шеффер?
Ну конечно!
— Послушайте, я знаю, что вы не хотите знать, как выглядит центр Галактики, но я заметил кое-что, что может представлять для меня опасность. Вы располагаете сведениями, которыми я не располагаю. Можно продолжать?
— Продолжайте.
Х-ха! Я привыкаю думать как кукольник. Хороша это или плохо? Я рассказал боссу о сияющем белом пятне, которое увидел в центре Галактики.
— Я едва не ослеп, когда навел на него телескоп. Через светозащитное стекло номер два не видны детали. Видно бесформенное белое пятно, настолько яркое, что звезды вокруг него кажутся черными кружочками с цветными каемками. Я хочу знать, в чем тут дело.
— Звучит очень странно. — Пауза. — Скажите, цвет пятна однороден? Его яркость везде одинакова?
— Минутку, — я заглянул в телескоп. — Цвет однороден, а яркость не везде одинакова. Внутри есть менее яркие участки, как будто середина холоднее.
— Отыщите с помощью телескопа нову. В такой большой массе звезд найдется хотя бы одна.
Я занялся поисками новы и вскоре нашел что-то похожее: ослепительно яркий диск характерного бело-голубого цвета,
— Нашел.
— Что вы можете сказать?
Через несколько секунд я понял, что он имел в виду.
— Она того же цвета, что и пятно, которое привлекло мое внимание. И яркость та же. Интересно, отчего несколько сверхновых звезд погасли одновременно?
— Вы видели их в центре Галактики. Звезды, составляющие его, отстоят одна от другой в среднем на половину светового года. У самого центра расстояние между ними еще меньше. Пылевые облака не ослабляют их яркость. Находясь в такой близости, звезды своим светом разогревают одна другую. Они быстрее стареют и быстрее сгорают.
— Понимаю.
— Поскольку в центре Галактики звезды стареют быстрее, чем в ее ветвях, в центре гораздо больше звезд, близких к состоянию сверхновых. Кроме того, в соответствующем возрасте они горячее. Допустим, что звезду от периода сверхновой отделяют несколько тысяч лет, а на расстоянии светового полугода взорвалась сверхновая звезда. Оцените вероятности…
— Они обе могут взорваться, спровоцировав третью, а три могут захватить еще пару.
— Точно. Поскольку сверхновая звезда живет не более стандартного года, цепная реакция вскоре прекратится. Пятно света, которое привлекло ваше внимание, скорее всего, возникло именно так.
— Прекрасно. Я хотел сказать, хорошо, что я все выяснил. Когда подлечу ближе — сделаю снимки.
— Как хотите. — Щелк.
Я приближался к центру Галактики, а светлое пятно, по-прежнему бесформенное, как туманность, делалось все больше и ярче. Трудно было понять, что происходит. Расстояние, которое свет новых звезд проходил за пятьдесят лет, я покрывал за час, двигаясь навстречу свету со скоростью, на которой сама Вселенная кажется нереальной. Я сделал четвертый перерыв и, выйдя из гиперпространства, глянул в прозрачный пол кабины, чтобы своими глазами увидеть то, что снимают камеры. Когда я отвернулся от светлого пятна, перед глазами у меня поплыли цветные круги. Пришлось надеть светозащитные очки номер один. У каждого пилота есть набор из двадцати пар для работы вблизи звезд.
Я вздрогнул, когда подумал, что светлое пятно еще очень далеко от меня, на расстоянии около десяти тысяч световых лет, а уровень радиации таков, что все живое должно погибнуть. Приборы показывали, что уровень радиации равен солнечному.
Когда я вышел из гиперпространства в следующий раз, мне понадобились светозащитные очки номер два, затем номер три, затем номер четыре. Светлое пятно превратилось в огромную ослепительную амебу, запустившую изгибающиеся огненные отростки во внутренности центра Галактики. Продвигаясь по гиперпространству, я буквально протискивался между звездами, но не останавливался. Чем ближе был центр, тем сильнее пятно напоминало живое существо, растущее и требующее пищи. Мне кажется, что уже тогда я все понял.