Основатели США: исторические портреты

Соргин Владимир Викторович

Проникаясь все больше общегосударственными заботами США, Мэдисон неизбежно должен был вступить в конфликт с виргинскими политиками, продолжавшими жить провинциальными интересами и предрассудками. Он бросил вызов виргинской легислатуре, когда осенью 1782 г. предложил передать конгрессу право на распоряжение западными землями без всяких условий [138] . И вбил клин в отношения как с законодателями штата, так и с представителями Виргинии в Континентальном конгрессе, когда выступил против них по вопросам финансовой политики.

138

Ibid., p. 70, 115, 116, 200, 290.

К 1782 г.

финансовое положение конгресса было критическим: за весь прошедший год члены конфедерации за исключением Пенсильвании не внесли в его казну ни пенса. Р. Моррис в ответ на требования армии о выплате жалованья заявлял, что «он умывает руки и возлагает все обязательства на штаты». В это же время рухнули надежды добиться от штатов ратификации проекта о наделении конгресса правом сбора 5 % ввозной пошлины. В ноябре 1781 г. крошечный Род-Айленд, воспользовавшись предоставленным «Статьями конфедерации» каждому штату правом вето, объявил, что он никогда не согласится на подобный проект (род-айлендцы ввозили товаров, относительно больше, чем другие штаты, и опасались, как бы их жертвы в пользу федеральной казны не оказались чрезмерными). Вслед за ним другие штаты, ранее согласившиеся на федеральную ввозную пошлину, стали отменять свои решения. Одной из первых сделала это Виргиния. Мэдисон объявил поведение род-айлендцев и виргинцев в равной степени безответственным.

В 1782–1783 гг. Мэдисон выдвинул вопреки воле виргинских законодателей план широкой реформы всей системы налогообложения. Она предполагала не только сбор центральным правительством ввозной пошлины, но и изменение способа внутреннего налогообложения. Согласно «Статьям конфедерации», денежные средства, перечисляемые штатами в федеральную казну, определялись соответственно стоимости их земли. Такой способ налогообложения ущемлял интересы штатов Новой Англии, где земля была дороже, чем на Юге, а кроме того, он был совершенно неэффективен, так как штаты никак не могли договориться о стоимости своих земель, пытаясь каждый максимально занизить ее. Мэдисон счел возможным серьезно обсудить предложение северо-восточных штатов о раскладке налогов между членами конфедерации пропорционально или размеру их территории, или числу их жителей [139] . Многие виргинские законодатели готовы были объявить его после этого Каином, так как Виргиния была самым крупным и по территории, и по числу жителей штатом. Северяне же превозносили Мэдисона как мудрого «великого примирителя».

139

Ibid., vol. 6, p. 285, 326, 402, 429, 440; vol. 7, p. 57.

Все чаще и чаще делегаты конгресса наблюдали откровенные стычки между Мэдисоном и другими виргинскими представителями в Филадельфии. Особенно остро проходили его словесные баталии с А. Ли, который был известен тем, что, находясь с одной дипломатической миссией во Франции вместе с Франклином, плел против просветителя самые низкие интриги (обвинял его в краже общественных денег!). Став по возвращении из Парижа представителем Виргинии в Континентальном конгрессе, А. Ли в своих выступлениях так и сыпал цитатами из Монтескье и Вольтера. Наделение правом налогообложения конгресса, имевшего под своим началом армию, поучал он делегатов, означало совмещение в одних руках «меча и кошелька», что противоречило учению великих французов.

Мэдисон, не бывавший нигде, кроме четырех — пяти американских городов, показывал конгрессменам, как грубо искажал А. Ли французского философа. Монтескье, говорил он, был против совмещения «меча и кошелька» в руках одной ветви власти — исполнительной, а поскольку конгресс являлся и исполнительной, и законодательной властью, наделение его правами налогообложения и управления армией возможно [140] . (Мэдисон иначе, чем А. Ли, но тоже искажал Монтескье, ибо французский просветитель

не предполагал возможности совмещения двух видов власти в одном органе, как это имело место в Континентальном конгрессе.)

140

Ibid., vol. 6, p. 270–272.

С 1783 г. Мэдисон, бывший до того ревностным сторонником «буквы» «Статей конфедерации» стал выступать за их «широкое толкование», что заключалось в изыскании в них «подразумеваемых» прав конгресса. Поскольку «Статьи конфедерации», говорил он, предоставляли конгрессу право производить займы, содержать армию и «определять количество денег, необходимых для покрытия общих расходов», постольку в них «подразумевалось» его право изыскивать способы оплаты долгов и пополнения своей казны. И если для этого не годились одни средства, можно было изобрести любые другие. Попытка Мэдисона «широко толковать» конституцию не произвела, однако, никакого впечатления на делегатов. А занявший в 1783 г. в конгрессе место депутата от Нью-Йорка А. Гамильтон не видел проку в «широком толковании» «Статей» и предлагал просто переписать их с федералистских позиций.

Годы пребывания Мэдисона в Филадельфии, давшие ему возможность взглянуть на американские проблемы из «окон центрального правительства», конечно, в немалой степени способствовали преодолению им привязанности к узким местническим интересам. Однако его все укреплявшееся желание спасти конфедерацию, пожертвовав интересами родного штата, как раз и не устраивало виргинскую легислатуру, делегировавшую Мэдисона в конгресс. Это обстоятельство не в последнюю очередь объясняет, почему 1783 г. стал последним годом его пребывания в Филадельфии…

Мэдисон возвращался домой осенью 1783 г. в самом дурном настроении. К неудачам на политическом поприще добавилась личная драма. Еще весной 1782 г. у него завязался роман с дочерью одного из род-айлендских делегатов, прехорошенькой 15-летней Китти Флойд. Намерения у Мэдисона были самые серьезные. Весной 1783 г. он проводил семейство Флойдов в Род-Айленд, надеясь вскоре и сам прибыть туда для помолвки. Первое сообщение от Флойдов было получено им в августе. Из письма явствовало, что Китти только что обручилась с 19-летним студентом-медиком. Мэдисон, роман которого протекал на глазах всего конгресса, нелегко справился с таким ударом, хотя и сохранил надежду на «более милостивый взгляд судьбы».

Впрочем, Мэдисон ненадолго задержался в родовом имении. Вне политики он уже не мыслил своего существования и на ближайших же выборах в виргинскую ассамблею весной 1784 г. предпринял удачную попытку баллотироваться в число се депутатов. Историческое развитие США после заключения в 1783 г. мира с Англией вступало в новую фазу. Федералистское движение, с которым Мэдисон, как казалось ему, прочно связал судьбу, продолжало набирать силу. Как и прежде, оно развивалось под воздействием сложного комплекса внешнеполитических, экономических и социальных проблем. Но в послевоенные годы на его эволюцию все большее влияние оказывали резко обострившиеся в стране социальные противоречия.

В 1784–1786 гг. Мэдисон в отличие от многих других виргинских политиков проявлял острый интерес не только к проблемам плантаторского класса, но и к послевоенным трудностям северо-восточной буржуазии. Его тревожили сообщения о том, что после заключения мира английские суда вновь заполонили американские порты, а всемогущие торговые дома бывшей метрополии проявляли намерение монополизировать вывоз и ввоз всех товаров. Путь к этому расчищала несогласованность действий, взаимная зависть и вражда штатов. Так, в то время как Массачусетс, Нью-Йорк, Пенсильвания попытались ограничить английскую конкуренцию высокими протекционистскими пошлинами, Коннектикут, Нью-Джерси, Делавэр свели их усилия на нет, объявив свои порты открытыми для всех судов. До Мэдисона докатывались слухи, что бостонцы, отчаявшись преодолеть английскую конкуренцию при помощи экономических санкций, расстреляли и потопили вошедшие в их порт три британских торговых судна.