Основное богословие. Учебное пособие

Лушников Дмитрий

* * *

Подводя итог, следует сделать следующий вывод. Несмотря на притязания эстетики заменить собой религию, эти попытки можно признать несостоятельными. Достоинство эстетики не в ней самой отдельно взятой, а в ее связи с религией: в необходимой вспомогательной роли, которую играет эстетика в утверждения идеалов религии. Что же касается утверждения о существовании так называемого «искусства для искусства», или «чистого искусства», то оно является таким же бессмысленным, как и утверждение существования «науки для науки» да и вообще любой другой вещи самой для себя, поскольку противоречит логике, которая заставляет нас полагать цель, осмысливающую всякий предмет, не в нем самом, а вне его. При этом достоинство предмета определяется ценностью цели и пригодностью предмета для ее достижения. Искусство не выпадает из общего правила. Его достоинство определяется целями религиозными.

1.3. О происхождении религии

Ответ на вопрос о происхождении религии имеет прямое отношение к вопросу утверждения или отрицания Божественного бытия. Этот вопрос, как свидетельствует история развития человеческого самосознания, занимал человеческие умы еще в самые отдаленные эпохи. Начиная с мыслителей Древней Греции до настоящего времени для нас особенный интерес будет представлять разбор атеистических теорий происхождения религии, т. е. таких теорий, в основании которых лежит

принципиальное отрицание объективного значения идеи Бога.

1.3.1. Учение софистов о религии

Позиция софистов впервые была высказана одним из древних представителей этой философской школы, Критием [80] (V в. до Р.Х.), который в своем отношении к религии исходил из общих философских положений своей школы: принципиальное отрицание религии тем не менее требовало объяснения ее наличия, а значит, происхождения. Религия, по представлению Крития, является произведением или выдумкой тех, кому она станет полезной и выгодной. Но кто мог больше всего извлечь из нее пользы, как не жрецы? За ними следуют законодатели или правители народов, которые желали увековечить свои учреждения и законы при помощи каких-то более высоких авторитетов. А также философы и мудрецы, желавшие утвердить в народе нравственные истины и понятия. Именно такое объяснение происхождения религии, предложенное Критием, пришлось по вкусу философам эпохи Просвещения, так называемым энциклопедистам, которые стремились построить жизнь на иных, нехристианских началах, и выступали против всего, что являлось наследием христианской цивилизации.

80

Пятый век – расцвет древнегреческой философии и вообще культуры Древней Греции. В это время утверждается система гуманитарного образования и появляются профессионалы-преподаватели, получающие деньги за преподавание грамматики, риторики, логики, истории словесности. Этих преподавателей риторики называли софистами. Изначально слово «софист» имело значение «знаток», но впоследствии приобрело отрицательную коннотацию: мудрец, но не настоящий; глупец, думающий, что он мудрец. Это произошло в том числе и в силу того, что софисты не были озабочены поиском истины. Но и вообще в античной культуре было презренным продавать что-либо в виде профессии. До V в. знания передавались от учителя к ученику как высший дар. В целом, для софистов было характерно критико-нигилистическое отношение к религиозным и нравственным установкам. Возникло сомнение, возможно ли приобрести абсолютное знание; не существует ли лишь утилитарное знание, полезное для жизни. Такая позиция сформировалась благодаря одному из корифеев софистов, Протагору, взявшего за основу своей философии систему Гераклита о беспрерывной изменчивости бытия, которая является основанием или ее началом . (Гераклит утверждал, что «все течет, и ничто не остается неизменным» – « , ). Онтологическое значение изменяемости Протагор перенес в гносеологию и по вопросу происхождения нашего знания утверждал следующее: непрестанно меняется человек, непрестанно же изменяется окружающая человека реальность. Поэтому столкновение изменяющейся действительности и изменяющегося человека приводит к получению знаний, которые не имеют объективного характера, т. к. являются мимолетными. Следующее столкновение дает уже другое знание, т. е. другую информацию о предмете, а значит, абсолютное знание невозможно. Отсюда Протагор делает вывод, что познать предмет невозможно и надо принять его таким, каким он представляется. А значит, мерой всех вещей является человек, т. е. утверждается принципиальный релятивизм наших знаний – . Такой релятивизм из области гносеологии распространялся в область этики и религии.

Данная теория и до настоящего времени лежит в основании мировоззрения некоторых людей, подчеркнуто отрицательно относящихся к религии. Свое собственное неприятие бытия Бога им проще и удобнее всего обосновать именно таким афоризмом: «религия – выдумка попов». Поэтому не только не надо и нельзя быть верующим человеком, но нужно все свои силы потратить на борьбу с этим «очевидным злом».

Современные богоборцы, утверждая подобное, с точки зрения логики, далеко отстоят от тех, кто был источником такого объяснения происхождения религии. Очевидной нелепостью является утверждение того, что религию выдумали жрецы или «попы»: для того чтобы жрецы или «попы» что-либо придумывали, они уже должны быть жрецами или «попами», т. е. носителями религиозного культа, который уже должен был существовать, прежде чем они начали его придумывать. Поэтому правильнее все же утверждать в рамках данной теории, что религию выдумали некие люди, которые впоследствии стали жрецами. Именно из этой установки мы будем далее исходить при критическом разборе данной теории.

Прежде всего поставим вопрос, а можно ли в принципе выдумать религию? Выдумать религию – значит, во-первых, выдумать главную религиозную истину: истину бытия Божия. Поставим следующий вопрос: а можно ли выдумать истину бытия Божия? Все наши представления и понятия, которыми мы обладаем, либо заимствуются нами из внешнего мира, либо источником их является внутренний мир человека. Идея о Боге, которая является основанием религиозного мировоззрения человека, характеризуется следующими существенными признаками: абсолютностью [81] , духовностью и бесконечностью. Окружающий нас предметно-чувственный мир состоит из предметов и явлений, характеризующихся совершенно противоположными идее Бога атрибутами, а именно: условностью, материальностью и конечностью. Например, все, что мы обнаруживаем в окружающем нас мире, прежде всего не является причиной бытия для самого себя, а всегда обусловлено в своем бытии неким предметом или явлением, который является причиной его существования. Идея же о Боге, характеризующаяся прежде всего абсолютностью, исключает существование всякого внешнего условия для своего бытия. А значит, из внешнего окружающего нас мира идея о Боге заимствована быть не может.

81

Абсолютное бытие – это такое бытие, которое причину и условие своего бытия имеет в самом себе и для обеспечения своего бытия ни в каком другом бытии не нуждается. Т. е. не обусловливается никем и ничем в своем бытии. Абсолютное бытие – это безусловное и безотносительное бытие.

Остается рассмотреть возможность того, что источником идеи о Боге может быть внутренний мир, т. е. фантазия. Можно предположить, что человек действительно при помощи своей фантазии измышляет идею о Боге, ведь фантазия способна создавать некие идеи и образы, которые реальным бытием не обеспечиваются. Каждый вымысел или фантазия образуется в соответствии с психологическими законами и имеет причины своего происхождения. Для составления самого фантастического представления нужны элементы, заимствованные из реальных впечатлений. Это могут быть обрывки представлений, чувствований, так или иначе связанных с воздействием окружающего мира. Даже самая смелая фантазия не создает из ничего, но причудливо преобразует

и комбинирует элементы реальных впечатлений. Но возникает вопрос: каким образом фантазия может получить необходимые элементы для составления понятия об абсолютном бесконечном и невидимом Существе, если окружающий человека мир, напротив, состоит из предметов условных, ограниченных и материальных. Таким образом, фантазия человека также не может быть источником происхождения идеи о Боге, так как попросту не имеет для формирования этой идеи необходимого материала, поскольку ранее мы убедились в том, что окружающий нас предметно-чувственный мир не может быть источником данной идеи. А значит, предположение, что идея о Боге выдумана человеком, а религия есть реализация корыстных интересов определенных сословий является ложным. Вымыслом можно объяснить происхождение и распространение конкретных религиозных представлений и мифов [82] , но сам вымысел предполагает уже общую первоначальную основу, к которой он – миф – мог бы прикрепиться. И этой почвой является уже существующая в человеческом духе религиозная идея как представление в высочайшем Существе. Другими словами, мифы есть образы тех идей, которые смутно осознаются человеком как предикаты идеи бесконечного, как ее воплощение. Мифы – не первичные, а производные явления религиозной идеи, которые заменяют собой истинное выражение религиозной идеи. При рассмотрении данной теории возникают также и следующие недоумения:

82

Ярком иллюстрацией подобного процесса является эвгемеризм. Эвгемер – философ киринейской школы, считал, что боги – это обожествленные знаменитые и заслуженные люди отдаленного старого времени. Эвгемеризм – яркий пример того, как решается вопрос не о происхождении религии, а о происхождении языческих мифов, о героях, о богах, не о том, как происходит религиозная идея в духе человеческом, а о ее воплощении во внешних чувственных образах. Эвгемеризм не объясняет, откуда взялась сама идея о богах, а толкует только о том, как она находит свое действительное воплощение.

1. Если представлять религию измышлениями жрецов, навязываемыми ими исходя из эгоистических интересов, то непонятным становится появление в области религиозных требований того, что вовсе не представляет для жрецов никакого практического интереса и не может приносить им пользы. Каждая религия требует от своих жрецов личных жертв, подвигов покаяния, лишений, воздержания, постов и т. д., причем в большей степени, чем от тех, для кого она была якобы придумана.

2. Часто говорят, что религиозные представления утвердились в то время, когда люди были не развиты в умственном отношении, когда всякая выдумка легко могла быть принята на веру. Но представляется логичным в таком случае, что эта предполагаемая (вовсе никак не доказанная) неразвитость препятствовала бы распространению религиозных идей, если бы они были в действительности не более чем вымыслом. Чем умственно неразвитее и непосредственнее человек, тем с большим трудом он поверит в существование того, что не может быть ему наглядно, эмпирически показано. Если бы человек не имел внутренней потребности верить в невидимое сверхчувственное, не имел бы присущей ему религиозной идеи, вряд ли он мог бы поверить в существование того, что недоступно органам его внешних чувств.

3. Часто человек бывает легковерен и падок на выдумки в тех случаях, когда выдумки льстят его наклонностям, оправдывают его порочные стремления. Однако нелегко поверить в выдумку, которая будет лежать тяжким гнетом на многих действиях, будет ограничивать многие чувственные влечения запретом.

4. Также следует иметь в виду и то, что содержание религии не исчерпывается одними лишь религиозными идеями или представлениями. Оно включает в себя целый ряд чувствований, некое религиозное настроение, в основе которого лежит свойственное человеческому духу влечение или стремление к высочайшему Существу. Но чувства и желания нельзя выдумать или вложить отвне, они не измышляются и не навязываются.

1.3.2. Теория страха

Для некоторых мыслителей, стоявших на атеистических позициях, считать религию происшедшей из низших эгоистических стремлений каких-то лиц и представляющей собой не что иное, как намеренный обман, было слишком нелепым и неправдоподобным. Поэтому, сохраняя отрицание объективного значения религии, они предложили более «утонченный» вариант для объяснения ее сущности и происхождения. Источник религии предполагалось отыскать в каком-то общем свойстве человеческого духа, в особенностях его природы. А именно – в животной стороне существа человека, в ощущениях, которые возникают в человеке при контакте с природой: в чувстве страха перед грозными предметами и явлениями окружающего мира. Религия при таком представлении о ее происхождении есть замаскированное переживание нашего страха по отношению к предметам и явлениям природы, которые воспринимаются не в их настоящем виде, а в форме олицетворенных (оживотворенных), а затем обоготворенных существ.

Впервые эта теория была высказана римским поэтом Лукрецием [83] и выражена его известной формулой timor primos fecit deos – «страх первых создал богов». Из мыслителей Нового времени к приверженцам этой теории относят Т. Гоббса и Д. Юма [84] . Так, Юм говорил, что источником религии являются постоянно действующие в жизни практические иррациональные силы нашей природы, склонность духа к фикции и фантазии. Страх и надежда побудили людей за неизвестными силами природы, от которых зависели их благо и горесть, искать своих богов. При этом энергично действовала антропоморфизирующая [85] сила фантазии, которая позволяла усматривать в явлениях природы личные существа, а затем вставать к ним в религиозное поклонение [86] .

83

Лукреций (96–55) – римский поэт, философ, покончил жизнь самоубийством. Приверженец Эпикура, основателя эвдемонизма в этике. Описывает в своей поэме De rerum natura («О природе вещей») возникновение мира и его историческое развитие, действующий в нем строго причинно рок, равнодушный к людям, предопределяющий их горести и беды.

84

Дэвид Юм (1711–1776) – английский философ эпохи Просвещения. Считал, что функция ума – не более чем способность переставлять, связывать, уменьшать или увеличивать материал, получаемый при помощи чувств или опыта. Так, по мнению Юма, возникают все идеи, которые есть у человека, в том числе и идея о Боге.

85

Антропоморфизм (греч. – букв, «по форме человека») предлагает мыслить что-либо по аналогии с человеком, как с его телесном составляющем, так и с духовном (например, десница Божия означает действие Божества по подобию действия человека при помощи рук).

86

Подробнее см.: Буткевич Т. Вера и разум. 1901. № 1. С. 10.