Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
На следующем Тимур пропускал Ксюшу в подъезд, и лампа над дверью высвечивала её лицо и разноцветные волосы.
На третьем фото обнаружилось окно квартиры, снятое со стороны улицы, — светлое пятно на тёмной стене. Полупрозрачная тюлевая занавеска почти ничего не скрывала, только смазывала очертания. Там, за занавеской, взрослый мужчина задирал школьнице футболку — и ошибиться с трактовкой этого действия было сложно.
К счастью, неизвестный папарацци, кто бы он ни был, фотографировал снизу, с земли, и никак не мог видеть, что происходило
Тимур не знал, что пугает его больше: то, что на фотках он сам, или то, что на них попала Ксюша? То, что он, как последний дурак, не задёрнул шторы, когда лечил её, или то, что он и потом, когда лечил Людвига, их не задёрнул? То, что кто-то ухитрился это снять, или то, что снимки каким-то образом попали в руки Елене Михайловне?
Фотографии пугали. Пугали самим фактом своего существования.
Тимур сжал зубы и просмотрел оставшиеся распечатки. На следующей он сажал растрёпанную девочку в такси, стоя к ней так близко, что никакой социальной дистанцией там и не пахло.
Дальше шёл снимок с фудкорта: Ксюша с какао, Тимур с бизнес-ланчем и ощущение взаимной неловкости, витающее над столом.
Последнее фото было самым свежим и даже почти чётким, хоть и снова сделанным через окно: девочка балансировала на стремянке, а Тимур придерживал её за талию и не особо стеснялся того, что ладони касаются голой кожи под короткой футболкой.
Как будто предыдущих кадров было недостаточно. Как будто кому-то требовалось подтверждение, что они с Ксюшей встречались неоднократно. Как будто кто-то хотел не просто скомпрометировать его, а окончательно растоптать остатки репутации.
— Я закрывала глаза на твои татуировки. — Директриса выдернула распечатки из рук Тимура и отложила подальше, на край стола, словно испугавшись, что сейчас он разорвёт их на мелкие клочки. — Я не обращала внимания на твоих безумных фанаток. Но это… Это последняя капля!
— Откуда это у вас? — тихо спросил Тимур. Голос совсем осип.
— Под дверь кабинета подсунули, — не стала скрывать Елена Михайловна. И добавила почти умоляюще: — Скажи, что это фотошоп.
— Она мне помогала коробку со шкафа снять. — Тимур кивнул на лист, который сейчас оказался сверху. — Стремянка шаталась, я держал. Ничего такого.
— Что она вообще делала у тебя дома?
— Проведать зашла. — Хорошо хоть, Инга в кадр не попала. — И книжки взяла почитать. Мы за книжками и лазили.
— А остальное?
— Мы общаемся.
— Настолько тесно?
— Нет! Нет конечно! — Теперь Тимуру казалось, что горят не только щёки, но и всё лицо. Он сжал виски, помассировал их, но легче не стало — руки тоже казались горячими. А может, и не только казались. Но не просить же градусник! — Это просто… ну… сложно объяснить.
—
— И то, и другое, — осторожно начал он, игнорируя нарастающий гул в голове. — Мы случайно столкнулись за гаражами. Знаете, которые за остановкой? Их уже давно снести обещают, но всё никак? Ну и вот… Я шёл вечером домой, наткнулся на неё. Она неудачно упала, ладони ободрала и бок поцарапала обо что-то. Довольно сильно. Я потащил её домой, чтобы обработать это всё.
— А надо было — в травмпункт!
— Я хотел, но она отказывалась. И к себе идти отказывалась: не хотела, чтобы Ольга Степановна что-то заметила. — В этот раз говорить правду (или хотя бы полуправду) оказалось неожиданно легко. Главное, чтобы Ксюша, если её спросят, сказала то же самое. Хотя нет, главное, чтобы она наконец-то ответила на сообщение! Чтобы с ней всё было в порядке! — В общем, мы пошли ко мне. Это как раз три первых фото: мы шли, потом я её осмотрел, убедился, что ничего страшного не случилось, немножко подлатал и посадил в такси, чтобы она не ходила одна по темноте. Всё! Елена Михайловна, честное слово, всё!
— Допустим, я тебе верю, — кивнула директриса. И сразу же уточнила: — Только допустим! Но ты хоть понимаешь, как ситуация выглядит со стороны? Ты понимаешь, что это уголовная статья?
— Да я же ничего не сделал!
— И как ты планируешь это доказать?
— Что? — машинально переспросил Тимур.
— Доказать, — повторила Елена Михайловна. — Представь на мгновение, что эти фотографии получила не я, а кто-то из родителей. Из учеников. Что их вывесили на доске объявлений или в группе школы. Что их увидел фан-клуб твой ненаглядный. Ты всем будешь вот так рассказывать, как подобрал Фролову за гаражами?
— Она подтвердит.
— Она? Скорей уж разобьёт голову тому, кто полезет к ней с вопросами, и к делу всё-таки подключится полиция.
Тимур украдкой посмотрел на вытащенный из кармана телефон. Возле сообщения для Ксюши всё ещё светилась отметка «не доставлено», общие чаты подозрительно молчали. Возможно, их завсегдатаи уже что-то видели. Что-то знали.
Нехорошо. Совсем нехорошо.
— Можете отдать мне эти снимки? — попросил Тимур.
— Зачем?
— Попробую выяснить, кто их подбросил. И пусть объясняет, зачем он это сделал.
— И как ты собираешься ловить этого нехорошего человека? Снимешь отпечатки пальцев у всей школы и будешь сверять? — Таким голосом обычно разговаривают либо с совсем маленькими детьми, либо с полными идиотами. Тимур даже думать не хотел, к какой из этих категорий относит его директриса.
— Нет, поищу, из каких мест велась съёмка и не осталось ли там чего-то интересного. И дам понюхать собаке. — А смысл врать? — Да что вам, жалко, что ли? Вы же наверняка уже сделали себе копию на память!
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
