Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
После таких разговоров Тимуру приснился отряд Пожирателей смерти, стреляющих заклинаниями из пистолетов. Под мантиями у них были надеты бронежилеты, а на подошвах сапог красовались те самые сигиллы, которые Людвиг использовал, чтобы отталкиваться от воздуха в прыжке. Сам Людвиг тоже снился: он скалил на Пожирателей волчьи клыки и объяснял человечьим языком, что все их уловки бесполезны, ведь они не позаботились о главном — о щитах от ментальной магии. А значит, совсем скоро забудут, ради чего сражаются, и разбегутся по домам смотреть по телевизору бразильские сериалы.
Во
У каждой искры было человеческое лицо. Человеческое — и знакомое.
Тимур узнал бывшего парня Дианы, двух девушек, работавших на мероприятии, любопытного журналиста, а потом отца. Хотел зажмуриться, но почему-то не получилось, веки словно что-то держало, а проклятые искры висели в небе, никак не желая исчезать. Потом они и вовсе затеяли хоровод: начали крутиться с визгом и смехом, всё ближе подбираясь к Тимуру. В глазах рябило, воздух казался горячим и наэлектризованным, выдох — а вместе с ним и крик — снова застрял на полпути от лёгких к гортани и никак не желал двигаться.
Безумный хоровод остановился внезапно. Замер в один миг, искры застыли на расстоянии вытянутой руки от Тимура, лица на них зашлись истеричным смехом, и громче всех смеялся отец.
От этого смеха в ушах неприятно звенело, всё тело мелко дрожало, а глаза против воли наполнились слезами. Зато их наконец-то получилось закрыть. Впрочем, это не помогло — разноцветные всполохи всё равно просвечивали сквозь сомкнутые веки.
«Прекратите», — прошептал Тимур. Или подумал. Скорее всего — просто подумал, потому что воздух, застрявший в горле, так и не двинулся с места.
Ответом ему был издевательский хохот, донёсшийся, кажется, со всех сторон одновременно. Искры не планировали останавливаться, они не знали, что такое жалость. Впрочем, Тимур её и не заслуживал.
«Ну тогда хоть добейте».
Хохот стал ещё громче.
«Рано! — отчётливо слышалось в нём. — Рано-рано. Раны-раны. Кранты. Ты. Ты! Ты! Ты!»
«Да, я, я! Это всё сделал я!» — заорал в ответ Тимур.
И наконец-то проснулся.
Судя по тому, как шустро Людвиг и Ксюша отвели взгляд, момент пробуждения они застали. Вот это паническое подскакивание на диване с перекошенным от страха лицом и слезящимися глазами.
Наверное, всё же не надо было ложиться спать в Доме. Людвиг предупреждал, что нормальных снов здесь не бывает, но Тимур всерьёз полагал, что кошмары догонят его где угодно, а ещё боялся пропустить появление Ксюши, ведь первым делом она переместилась бы именно сюда. И кто знает, до чего эти неугомонные ребята успели бы договориться и куда податься.
Сейчас они сидели в креслах и строили на журнальном столике башню из вафель, из-за чего всё вокруг было усыпано крошками. Как маленькие, ей богу! Понятно, что внутри хтонической сущности тараканы не заведутся (разве что ментальные), но всё равно, можно же
Например, разбудить спящего друга до того, как ему приснится очередная гадость!
— Доброе утро! — Ксюша улыбнулась, стирая неловкую тишину, и пригладила волосы. Обычно она носила их распущенными, но сейчас стянула в тугой хвост — видимо, чтобы не так бросались в глаза обрезанные прядки. Выглядело непривычно и странно. Слишком гладко, что ли.
— Утро? — машинально переспросил Тимур и посмотрел на часы. Вот тут-то и обнаружилось, что времени — начало четвёртого. — Ты чего не спишь? Давно пришла?
— Уснёшь тут… — На вершину вафельной башни лёг очередной кирпичик, и вся конструкция опасно зашаталась. — Бабушка полночи по квартире ходила и каждые десять минут ко мне в комнату заглядывала. Как будто боялась, что я куда-то исчезну.
— Именно это ты и сделала, — заметил Людвиг.
— Не сразу. Сначала я всё-таки дождалась, пока она угомонится, а то боюсь, что истории про перемещение внутрь боггарта — это для неё немножко чересчур. Так что пусть наслаждается блаженным неведением. Главное — к утру вернуться, чтобы в школу не опоздать.
— А спать ты сегодня вообще не собираешься?
— Не хочу. — Ксюша мотнула головой и сразу же зевнула, противореча собственным словам.
— Нет, так дело не пойдёт. Иди домой, завтра всё обсудим, — решил Тимур.
— Мне Людвиг сказал про Ингу. Что это она подбросила фотки.
Успел, значит. Ну да, теперь этот упрямый ребёнок точно домой не пойдёт, пока не скажет всё, что думает по этому поводу.
Правда, пока что Ксюша говорить не торопилась, только вертела в руках вафлю и уныло пялилась в камин, пытаясь высмотреть что-то интересное в языках огня. Да и вообще в последнее время она вела себя непривычно тихо, постоянно задумывалась о чём-то, залипала в пустоту, прислушивалась к мыслям… Знать бы ещё, своим или чужим.
— Ксюш, — окликнул Тимур.
— А? — встрепенулась девчонка и торопливо натянула улыбку.
— Если хочешь поныть — ной. Жалуйся. Плачь. Мы все знаем, что тебе сейчас нелегко.
— Это вам сейчас нелегко, а у меня всё в порядке. Вроде как наоборот, хоть что-то в жизни проясняется. Правда, я пока не поняла, что дальше со всей этой информацией делать, но со временем разберусь.
— Проясняется? — Людвиг растёкся по креслу и на первый взгляд выглядел совершенно расслабленным. Но только на первый. — Мне кажется, вопросов только больше стало.
Ксюша пожала плечами, не желая спорить, и Тимур многое бы отдал, чтобы понять, что сейчас творится в её разноцветной голове: насколько ей на самом деле плохо от всего происходящего, что она думает о поступке подруги или хотя бы чью сторону занимает в ситуации с Гавриловым — бить его полезет при встрече или защищать.
— Ни то, ни другое! — Юная эмпатка снова подтвердила, что вслух вопросы задавать не обязательно. — Даже близко к нему не подойду пока не выясню, как можно защититься от этой вашей ментальной магии.