Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
Скорее всего, Ксюша была права. Людвиг навертел поверх стандартной формулы щита ещё пару заклинаний. Назвать это полноценным ментальным воздействием было сложно, скорее, щит навевал приятные эмоции и притягивал взгляды, фокусируя внимание жертвы на одной конкретной цели. Изначально эта хитрость служила для того, чтобы у Инги не возникло желания обернуться и потребовать обратно свой телефон, но в итоге получился своеобразный катализатор доверия.
И всё же…
— Мне показалось, что она очень боится.
— Это не новость! Она всегда всего боится.
—
— Интересно у неё дружба проявляется!
— Возможно, мы чего-то не знаем, — попытался убедить её Тимур.
— Ничего, скоро выясним. — Ксюша азартно потёрла руки. — Заклинания невидимости в вашем арсенале случайно нет?
— Вообще есть, но наизусть я его не помню. Да и действует оно только на неподвижные объекты, так что следить за Ингой с его помощью не получится.
— А и не надо следить. Я же не зря её телефон изучала, так что теперь точно знаю, куда и во сколько она пойдёт. Можно просто прийти на встречу чуть раньше, затаиться и послушать.
— Что за встреча? — не понял Тимур. — С кем?
— Почту проверьте.
Тимур послушно запустил на телефоне приложение и только тогда спросил:
— Зачем?
— Я вам скрины кинула, — заговорщически улыбнулась Ксюша.
— Какие ещё скрины?
— Из телефона Инги. Не наизусть же мне было сообщения заучивать. И те самые фоточки там тоже нашлись в сохранёнках.
— Подожди… — В почте действительно светилось свежее письмо. Обратный адрес выглядел незнакомо. — Как ты это сделала?
— Элементарно, Ватсон. Собрала всё самое интересное и прямо с телефона Инги отправила вам и себе. А потом удалила письмо из отправленных. И всё, что наскринила, тоже удалила. Легкотня!
В такие моменты Тимур отчётливо понимал, что с Ксюшей лучше не ссориться. Ему бы даже в голову не пришло сохранять улики, да ещё и пересылать их таким хитрым способом!
— Я даже боюсь спрашивать, откуда ты знаешь мой ящик.
— Вы мне с него пару раз книжки присылали.
— И ты наизусть помнишь адрес?
— Логин «timur-mur-mur» забыть сложно. Вам его что, Диана регистрировала?
— Нет, я сам. — Тимур подумал, что сейчас выглядит в точности как Инга — такой же красный. — Просто этому ящику лет двадцать. Я потом для всяких приличных писем второй завёл, с именем и фамилией, а этот остался для друзей. Хотя, наверное, давно пора его удалить и не позориться.
— Ой, да ладно вам стесняться! Первый логин в интернете — это почти как детская фотография на горшке: выглядит кринжово, но вызывает ностальгию.
— Ксюша!
— Что?! Неужели у вас нет такой фотографии?
Фотография у Тимура, конечно, была. Даже две: на одной он увлечённо листал книжку с картинками, а на другой смотрел вдаль с таким лицом, словно внезапно познал все тайны вселенной и дзен. Одновременно.
Вторую фотографию мама очень любила показывать друзьям и знакомым, обязательно сопровождая демонстрацию комментариями
Тем временем письмо наконец-то открылось, и Тимур ткнул в первую из прикреплённых картинок. Она действительно оказалась скрином переписки: кто-то с неопознаваемой аватаркой (то ли тёмный мутный портрет, то ли куст, то ли вообще памятник какой-то) доказывал Инге, что она его обманула, ничего не сделала и теперь крупно пожалеет. Инга, в свою очередь, уверяла, что сделала всё, что требовалось, — и напечатала фотки, и подбросила, — и сама не понимает, почему ничего не происходит.
Писал собеседник ужасно — напрочь игнорируя орфографию, пунктуацию и даже банальное согласование слов, а потом и вовсе перешёл на голосовые сообщения. Хорошо хоть Инга свои ответы печатала — это немного помогало достроить в голове диалог. Ну и финальная фраза о встрече тоже, к счастью, оказалась текстовой. Правда, понимания особо не добавила.
— «В девять в беседке» — это где?
— Это в детском саду за школой. Ну, который в том году на ремонт закрыли. Там две такие раздолбанные беседки с лавочками: в одной вечно старшеклассники курят, а в другой мелкота кукольными платьями меняется. Подозреваю, что нам в первую.
— Точно? Вдруг речь о какой-то другой беседке? Инга вообще-то на другом конце города живёт, зачем ей сюда ехать на ночь глядя? Или речь про девять утра?
— В девять утра уроки, так что вряд ли. А ехать сюда — потому что Буранову так удобнее. Мне кажется, условия здесь ставит он, а живёт он как раз неподалёку.
— Опять Буранов? — даже не удивился Тимур, вглядываясь в непонятную аватарку. Нет, всё-таки не куст, а просто тёмный силуэт со спины.
— Опять, — уныло подтвердила Ксюша. Похоже, ей тоже не больно-то хотелось снова сталкиваться с мстительным одноклассником. — Когда же он угомонится, а? Может, его пристукнуть тихонечко и в речку выбросить?
— Не шути так.
— Да какие уж тут шутки! Задолбал же!
— А представляешь, как он нас задолбает, если по нашей вине помрёт? Будет каждую ночь призраком являться и выть из-под кровати, а я и так не высыпаюсь. Нет уж, пусть его кто-нибудь другой прибьёт! Я верю, что с таким характером он не только у нас в печёнках сидит, но и ещё у пары десятков… Что? — Вопрос вырвался сам собой, потому что взгляд Ксюши на мгновение стал таким… мечтательно-отстранённым, почти как у девочек из фан-клуба на уроках истории.
— Обожаю, когда вы язвите и ворчите! Сразу на нормального человека похожи.
— Это от безысходности, — вздохнул Тимур, забыв уточнить, что он имеет в виду язвительность, а не нормальность. — Просто я совершенно не представляю, что делать с Бурановым, и не понимаю, что Инга забыла в обществе этого придурка.
— А вы дальше читайте. Мне показалось, что он её чем-то шантажирует, и давно. Но в свежих сообщениях я никаких подробностей не нашла, да и не факт, что они это в мессенджерах обсуждали.