Особенные. Элька-2
Шрифт:
— Я стучал.
— И?
— Время пять. Одевайся.
— Сволочь, — прошипела я, кинув подушку в спину. Промахнулась.
— Если через десять минут тебя не будет внизу, пеняй на себя.
Блин, и ведь с него станется придумать что-нибудь эдакое. Пришлось топать в ванную. Уходя, я честно пыталась высушить свою кровать, в результате спалила все к чертовой бабушке.
– уууу.
— Элька. Я с вами обоими скоро заикаться начну. Один водой обливает, вторая огнем сжигает, — возопил Крыс, обдувая свою слегка подпаленную шерстку.
— Прости, Крыс. Прости.
— Не надо! — взвизгнул грызун. — Я еще жить хочу. Иди, Элечка. Иди.
— Точно? А то я могу.
— Точно, точно.
Бедный Крыс, я совсем его запугала. Конечно, я не стану на нем эксперименты проводить, а вот на Дирееве очень хочется. Особенно, когда он так бесцеремонно нарушает правила. Хватает меня, утаскивает за колонну и целует так, что совсем не хочется никуда бежать.
— Мы так не договаривались.
— Знаю. Но видеть тебя… в кровати… я не мог устоять.
— И поэтому вылил на меня кувшин воды?
— Я же не могу страдать один, — ответил этот… этот. щелкнул меня по носу и снова превратился в моего строгого, ужасно раздражающего репетитора.
А после пробежки я вернулась в свою разгромленную комнату, посмотрела на испорченную кровать и подумала, что тоже не буду страдать одна. Не уверена, что получится, конечно, но попробовать стоит. Закрыла глаза, сосредоточилась, представила кровать Диреева, а потом каким то непонятным образом представила совсем другую кровать и… о чудо, она появилась. Теперь надо отправить эту туда, где ей самое место. С большим трудом, но это получилось. А я не смогла удержаться. Коснулась подушки, вдохнула запах. Фу. Женские духи. Отвратительные приторные La Fler. Бе. Это, видимо та лахудра ими брызгается. Но не в таких же количествах. А на другой подушке никаких духов не ощущалось. Только слабый, древесный аромат. До боли знакомый. Гад ты, Егор. Еще какой. Но твоя кровать мне нравится. Только постельное белье сменить надо. Все, кроме подушки, ее я оставлю. Чтобы не забывать, какой ты мерзавец.
За завтраком мы с Диреевым снова спорили.
— У нас тренировки.
— Один день ничего не решит.
— Ты не поедешь.
— Поеду.
— А я сказал нет.
— А я сказала да.
— Элька.
— Диреев.
— Достанешь ведь.
— А ты рискни жизнью.
Мы одни в этот момент были. При бабушке и остальных мы бы так кричать не рискнули.
— Я ведь не шучу.
— Я тоже. Это моя жизнь. И ты на нее никаких прав не имеешь. То, что я с тобой сплю, — понизила я голос, — еще не означает, что ты можешь распоряжаться.
Договорить мне не дали. Он встал. Совершенно спокойно на меня посмотрел и сказал, без всяких эмоций:
— Нет.
А когда мне так угрожают, когда заставляют делать то, что не хочу, я вспоминаю, что вообще-то искра. И сама себе хозяйка, и сил у меня хоть отбавляй. Вон как бабушкин камень почернел. Вот-вот лопнет от силушки немереной. Поэтому я тоже встала, улыбнулась и выдала:
— А не пойти бы тебе Диреев в. Сибирь.
Один взмах рукой и Диреев испарился, а мой резерв не ополовинился даже. Кажется, предсказание Реджины начинает сбываться, и я становлюсь сильнее.
— Надеюсь, ты там не замерзнешь, — пискнула я куда-то в пустоту, и пошла наверх, переодеваться.
Глава 25
Темная
За стойкой опять был этот неприятный администратор. Улыбается, а по глазам вижу — гад. И с девочкой уборщицей он некрасиво поступил. Она ничем не мешала, просто мыла пол, пока посетителей не было, а он подошел и ногой ее ведро толкнул. Гад. И сказал так брезгливо, причем по-русски:
— Убери.
Девушка не стала спорить. Принялась убирать, я пока ждала, все на этого урода смотрела. И так захотелось ему какую-нибудь пакость сделать. А в чем я мастер? В одежде. Вот пусть и у него ее не будет.
Как же красиво он визжал. Мы с девушкой оценили, а вот старший менеджер, нет. Я даже поближе подкралась, чтобы послушать, что же такое тетенька менеджер ему вещает, что он сравнился цветом с единственной оставшийся на нем вещи. Ярко красным галстуком.
Зато девушка уборщица смеялась от души. И я вместе с ней. Особенно, когда он никак не мог решить, то ли заднюю, то ли переднюю часть себя прикрывать. Эх, вот бы так Егора оголить. Но он маг. И еще больший гад, чем этот. Но как же приятно на мгновение представить в этом зарвавшемся администраторе Егора.
— Привет. И часто у вас такие представления дают? — подошла я к девушке.
— Вы русская, — улыбнулась она. — А я украинка. Наташа.
— Эля. Весело тут у вас.
— Это еще что, вот два дня назад такое шоу было. Камеди клаб отдыхает.
Улыбчивая Наташа с упоением поведала, как одна из гостей решила пообедать голышом. Без платья.
— Представляете. Вот умора. Мы все тут чуть со смеху не полегли. Эта девица так верещала. И ведь все видели, как она входила в ресторан в платье, а потом пух. И она его сняла.
— Да вы что? А как ее парень отреагировал?
— Какой парень? Ах, да. Я помню, тот красавчик с жуткими завораживающими глазами.
Блин, не одна я его глаза оценила. Что б ему пусто было.
— Его не было в тот момент. Да и не девушка она ему. Мне кажется, он вообще ни на кого не смотрит, а уж к ней просто ужасно относится. Но мне не жаль. Та еще стерва.
— Представляю.
— А после вообще уже все полегли. На семинаре участники тоже внезапно решили оголиться. Входили в костюмах, а выходили в одних трусах. А что самое интересное, костюмов никто так и не нашел. Уж и не знаю, что думать. Съели они их что ли? Как этот… Саакашвили. Этот тоже любитель галстуком закусить. И как они выходили. Перебежками. В общем, я чуть не описалась от смеха. Бегут, папочками своими прикрываются. Один только в костюме вышел. Злой, как черт.
— Дайте угадаю. Тот самый красавчик.
— Да. А сегодня вообще… я с Таней в одной смене работаю. А она как раз по четвертому этажу дежурит. Так полчаса назад прибежала глаза выпучив, сказала, что постояльцы эти пожарище устроили. Вся кровать, говорит, сгорела. И чем они только на ней занимались?
В общем, эта Наташа тем еще источником информации оказалась. Настоящее сокровище для местных газетчиков или для шпионов. Все про всех поведала. И даже вспомнила об одном темнокожем участнике семинара. Нет, имени его она не знала, но рассказала, в каком номере он обитает. И я решила не медлить. И поехать прямо туда.