Особняк с видом на безумие
Шрифт:
Сыновья загадочно переглянулись, после чего Славка сквозь зубы выдавил:
– Кажется, у нас дурная наследственность…
– По женской линии… – уточнил Лешик.
Ответить мы сразу ничего не смогли – мешали нанесенные оскорбления. Люди теряются в такой ситуации.
– Где мой ноутбук? – проорал со второго этажа Валерий, и мы хором с ним поздоровались. Реакция на наше приветствие мне сначала показалась странной. Он перегнулся через перила и вытаращенным остановившимся взором уставился на нашу компанию. Только недоуменно оглянувшись, за поддержкой в сложившемся
Юлька откровенно врала нам, когда утверждала, что муж не знает о ее планах бегства с любовником. С чего бы ему тогда так удивляться при виде собственной жены? Явно не рассчитывал застать ее дома, да еще в целости и сохранности. Издалека не разглядел, вот и не подготовился! А заглянуть в спальню жены прошлой ночью ему и в голову не пришло. Несколько противоестественное поведение для супруга, обожающего свою женушку.
– Потише, пожалуйста, разбудишь маму, – глаз не отрывая от пола, проронила Юля. – Евдокия Петровна уехала, и мы вчера еле-еле уложили Наину Андреевну.
Я подумала, что замечание насчет тишины не очень актуально. Если Наина не проснулась от грохота в дверь, то сейчас и подавно не проснется.
Димка решил, что ответа на свои вопросы не добьется, и зашел издалека – шагнул ко мне, обнял и ласково поздравил с днем рождения.
– Мы его вчера уже отметили, – пробормотала я, прильнув к мужу и вдыхая родной запах, несколько подпорченный рыбой. Сбоку, фыркая, прилепилась дочь.
– Хорошо погуляли! – заметил Славка, многозначительно посмотрев на оба наших с Наташкой выразительных глаза и Аленкины коленки.
– Что ты имеешь в виду? – высокомерно изогнула брови Наташка.
– Он имеет в виду ваши глаза. С ними определенно плохо, – пояснил за Славика Лешик.
Наташка фыркнула:
– Можно подумать, без них было бы лучше! Нам, во всяком случае!
Юлька засуетилась и поднялась к мужу наверх для приватной беседы и участи наглядного пособия избежала.
– Видишь, все решилось само собой, – подмигнул Димка Борису, выходящему из кухни с бутербродом из донкихотовской колбасы. – Помирятся…
– Тебе, как я вижу, колбаса ближе родной жены, – с обидой заявила Борису Наталья.
– Ближе, – охотно согласился он. – Колбаса прямо под носом, а ты на расстоянии. – Подруга хотела обидеться, но не успела. – Ну куда я без тебя, мое солнышко, – улыбнулся Борис и передал бутерброд Славке: – Подержи… После нашего расставания, дорогая, ты так расцвела! Не знаю, с какого бока и подойти к тебе.
– С фасада, – разрешила Наталья, не трогаясь с места. – Правое плечо болит. Я им дверь сломала. – И… она всхлипнула.
– Дверь сама виновата. Открывалась не в ту сторону! – предположил Борис. – Не расстраивайся, а то второй глазик опухнет… Ирочка, прими мое искреннее… гм, чуть не сказал «соболезнование». Ваши в полном смысле «очи черные» с мысли сбивают. Словом, поздравляю тебя, милая, с днем рождения, желаю тебе… Ты знаешь, – он заговорщицки подмигнул, –
– Где, я спрашиваю, мой ноутбук? Кто лазил в мой кабинет? Что ты мне тут плетешь про привидение!!! – Похоже, Валерий окончательно слетел с катушек.
– Милые бранятся – только тешатся, – попробовал смягчить обстановку Славка.
– Пожалуй, тешится только милый, – пробормотала Аленка, отлепляясь от отца. – Милка только слабо отбрехивается. Без удовольствия. А куда Лешка делся?
– Лешка делся в подвал. Баню топит, – донесся снизу голос Лешика. – Леночка, если не трудно, спустись сюда. У меня появилась пара вопросов.
– Боишься их забыть, если вылезешь?
– Не хами. Не спустишься – пожалеешь. И ноги в коленках не сгибай.
Дочь моментально ухромала в подвал. Сын, дождавшись моего освобождения из отцовских объятий, чмокнул меня в щеку и, сказав, что выгляжу я просто потрясающе, ускакал вслед за сестрой.
Скандал наверху стих, тем не менее спустились гостеприимные хозяева вниз только через полчаса. Все, кроме меня, сделали вывод о мирном урегулировании вопроса о продолжении счастливой семейной жизни. В это хотелось верить, и так было спокойнее. Я же считала, что Юльке придется в самое ближайшее время скоропостижно исчезнуть с острова. Вольно или невольно. Вид у нее был самый жалкий. Валерий очень нервничал, и все усердно делали вид, что этого не замечают. Для начала он, извинившись за свое поведение, познакомился со мной и Натальей и тут же нас перепутал. Поправился и перепутал снова. Потом взял себя в руки.
После коротких и не очень вразумительных объяснений воцарилась суета, в процессе которой я не раз ловила себя на мысли о том, что праздник является таковым только тогда, когда все дома. Для полного счастья нас и на пушечный выстрел не подпустили к рыбе. Часть ее мужички развесили довяливаться на вешалах, сооруженных за домом в тени сосен, и легкий ветерок трепал длинные рыбьи ожерелья, рождая в душе видения диких племен Амазонки. В подвале включили еще один холодильник и под завязку забили его копченой рыбой. Свежие экземпляры с ловкостью хирурга прямо на улице ловко разделывал Димка. Ему по мере возможности помогал Славка. Точнее – он работал мальчиком на побегушках – был связующим звеном между кухней и отцом. На кухне с песней на устах колдовал Борис.
Мы привыкли доверять тому, что «нам песня строить и жить помогает», но если на протяжении получаса петь один и тот же куплет на один и тот же мотив, как-то хочется разрушить все построенное до основания. Натальино предложение мужу «сменить пластинку» действия не возымело. Ну нравилась Борису его песня. Соскучившаяся Наташка не находила в себе сил оторваться от мужа, а врожденная склонность к порядку и нравоучениям вообще намертво приковала ее к кухне. Я начала подозревать, что песенный шедевр был предназначен исключительно для нее, и звучать он будет до тех пор, пока Наталья не сменит место дислокации. Плохо же он знал свою жену. Через полчаса надоевшая мелодия исполнялась уже дуэтом. Только куплеты были разные.