Особо опасная особь
Шрифт:
– Почему?
– Потому что вы были действительно сильной нацией. Были. Теперь ваше время закончилось – настоящее издыхает, будущего не будет. А великое прошлое… Кому оно понадобится лет через двести? Разве что археологам. Они будут разгребать стометровые пласты ваших экскрементов, вашего изысканного, разнообразного мусора и не верить глазам – неужели такое существовало, возможно было в земной природе?
– Почему?! – Лина прикусила губу, мучительно сморщила лоб, пытаясь понять, о чем говорит странный тип Умник, каждое слово которого
– Когда-нибудь поймешь.
– Ну и что? – спросил Брем. – Накопали чего?
– Так, есть немного, – вяло сказал Картер. – Два десятка мест, которые нужно будет проверить в первую очередь. Завтра проверим.
– Завтра? Ты же рвался в бой, пеной брызгал.
– Так то утром было, – Картер зевнул, продемонстрировал пасть, полную отличных зубов. – А сейчас ночь. Знаешь, как-то не хочется людей будить по ночам, страх нагонять.
– А я вот выспался, – сообщил Брем.
– Еще бы ты не выспался. Шесть часов продрых, сурок. Заступай на дежурство. А я пойду давить подушку.
День 10
Ночь. Джозеф Горны проснулся от изжоги и тяжести в желудке. Сел на кровати и громко рыгнул тухлятиной. Проклятый червь все же накормил его – под завязку, не думая о том, что ослабленный организм не вынесет такого количества пищи. Выблевать бы паразита. Не получится, это было бы слишком просто…
Джо приложил руку к боку и застонал.
Червь ворочался в животе, распирал кишки изнутри жесткими боками. Кажется, он стал больше. Определенно больше. Растет он там, что ли, демон из преисподней?
А вот убить его. Убить прямо в себе, вместе с собой, проткнуть его ножом. Избавить мир от ехидны адовой.
Джо попытался встать (пойти на кухню, взять нож, рыбка, рыбка, вкусная рыбка), но ноги не послушались, отказались подчиниться.
– И не думай, – сказал хиту. – Даже если раскромсаешь себе все кишки, мне не повредишь. Ножом меня не возьмешь, шкура у меня крепкая. Сам подохнешь в муках, а я поползу сам по себе, до ближайшей подходящей человеческой особи. За те сотни лет, что я живу, мне приходилось ползать не раз – и не по благодатной сырой траве, а по противным сухим камням.
– Замолчи, – прохрипел старик.
– У меня к тебе деловое предложение. Я уйду из тебя и оставлю тебя в живых. Ты мне не подходишь, старый человечек. Уйду из тебя – живи себе дальше. Только позвони по телефону. Позвони кому-нибудь – вызови, например, медицинскую помощь. Пусть сюда придут люди. И я оставлю тебя.
– Нет. Ты захватишь других…
– Захвачу. Тебя это не устраивает?
– Исчадие ты сатанинское…
– Я так живу, так питаюсь, – сказал хиту. – Вот ты, старик, ешь мясо убитых животных и не думаешь о том, в каких отвратительных условиях они жили в своих свинарниках и коровниках, в каких муках умерли. Они для тебя лишь пища, и ты не находишь ничего греховного в том, что
«Рыбка рыбка рыбка, – подумал старик. – Может быть, позвонить в самом деле? Вкусная вкусная рыбка. Зачем я ушел сюда, в глушь, зачем сбежал, нужно было сдаться и меня бы спасли»…
– Рыбка, рыбка, – сказал он вслух. – Хочу вкусной рыбки. Зачем ты накормил меня плохими консервами, старый грязный червяк? От консервов плохо.
– Я уйду, и лови свою рыбку сколько влезет, – сказал хиту. – Меня не будет – можешь себе представить такое счастье?
«Вызову полицию, и сразу скажу им обо всем. И они будут знать. Мне сделают операцию, червя вынут и убьют, заспиртуют, отправят в какой-нибудь музей. И никто не пострадает».
– Рыбка, – произнес Горны. – Я поймал в своей жизни много рыбы. В детстве, когда я еще жил в Польше, я ходил на речку и ловил там рыбку…
– Позвони по телефону, Джо. Я хочу уйти из тебя. Ты тоже хочешь, чтоб я ушел – наши желания обоюдны. Позвони.
– Где телефон? – Горны слепо зашарил глазами во мраке. – Я ничего не вижу. Дай мне дойти до выключателя.
– Я не держу тебя. Ты сам себя загнал, довел до того, что встать не можешь. А телефон лежит на тумбочке – только протяни руку.
Джозеф нашарил пальцами телефон, взял его, включил. Осветился экран. Батареи живы, не сели за шесть дней. Лучше бы они разрядились… Боже, что он делает?
Он нажал на кнопку вызова полиции – автоматически, полубессознательно, снова соскальзывая в бред. Лицо дежурного тут же появилось на экране.
– Полицейское управление штата Мичиган, – произнес офицер. – Ваш вызов получен. Что случилось? Постарайтесь говорить четко…
– Ничего, ничего, – пробормотал Горны. – Извините, ошибся, не ту кнопку нажал…
Он выключил телефон и с размаху, насколько хватило сил, запустил им в стену. Ничего, конечно, с проклятой машинкой не случится, но пусть хотя бы лежит подальше – там, в темноте, где не найти, куда не дотянуться. Дабы не было соблазна.
– Не буду я никого звать, – пробормотал Джо, снова укладываясь на диван. – Так и умру здесь, и ты умрешь вместе со мной.
– Спи, старик, – милостиво разрешил червь. – И я буду спать. Похоже, завтра мне предстоит изрядно поползать…
В Детройт заезжать не стали, обогнули город по объездной. Еще через час свернули с автострады влево – на лесное шоссе, со обеих сторон обступленное высокими хвойными деревьями.
Шел второй час ночи. Отражатели по бокам сверкали белыми глазами, машин было мало, «Форд» плавно шел по дороге, шурша колесами – музыку Лина выключила, сил уже не было слушать.
– Еще немного, – шептала она, – еще совсем немножко.
Чем ближе подъезжали к месту, тем сильнее становилась ее тревога.