Особо опасная особь
Шрифт:
– Руди, вставай! – Карлос затеребил Картера за плечо.
– А, что? – Руди приподнялся, сонно захлопал глазами. – Уже утро?
– Полвторого ночи.
– Так какого черта ты меня будишь?
– Горны нашелся.
– Где? Как? – гаркнул Руди, вскакивая на ноги. – Говори быстрее!
– Он звонил в полицию.
– Когда?
– Пять минут назад. Телефон бросил, но пеленг засекли, само собой.
– Где это?
– Меньше ста миль отсюда. Блинк-ривер, владение Эндрю Козловски. Он, кстати, кузен нашего Джозефа – можно было и раньше догадаться.
– Можно… если б мозги были. Поехали.
– Фил уже в
– Какая машина? – Руди взревел как бык. – Буду я плюхать сто миль ночью по лесу, как же! До утра не доедем. Прыгнем на скипере.
– Скипер? – Карлос с сомнением покачал головой. – Ты уверен, что там есть куда приземлиться? Вокруг сплошные деревья…
– Найдем куда, – Картер уже несся к компьютеру. – Есть тут приличная карта? Ага, есть… Блинк-ривер, говоришь? Вот оно, пожалуйста. Здоровенная площадка – не то что малый скипер, вертолет грузовой можно посадить. И четверть мили до нужного дома.
– И кто будет пилотом?
– Я. Кто еще?
– Уверен, что попадем точно? Если чуть промажем, в лепешку расшибемся.
– Отвяжись, – пробормотал Руди. – Не тебе меня учить. Сейчас пропишу наводку, будет все путем. И не на такие пятачки прыгали…
Джо проснулся от того, что зазвенели стекла во всех окнах.
Бум-м-м!!! Звук гулко встряхнул весь дом – словно из пушки рядом стрельнули. Джозеф хватанул ртом вонючий, сгустившийся воздух, передернулся всем телом.
Господи, ну и запах в комнате. Он что, обгадился во сне?
И что это за выстрел?
– Что это было, что? – просипел он, безуспешно пытаясь приподняться.
– К нам пожаловали гости, – отозвался червь.
– Пф-ф-ф… – Фил Брем тяжело отпыхнулся, полез в карман блейзера, выудил оттуда белоснежный платок и промокнул лоб, изошедший в мгновение крупными каплями пота. – Ты чуть не убил нас, Руди.
– С чего ты взял? – холодно отозвался Картер. – Все путем.
– Все путем? – визгливо крикнул с заднего сиденья Карлос. – Ни хрена себе! Puta madre, el hijo del perro! [8] Ты на это посмотри, скотина! Полметра влево – и нас бы размазало на хрен!
Картер глянул налево. Действительно, он слегка промазал мимо центра площадки. Слегка… метров на пять-восемь, не больше. Совсем рядом с бортом скипера, сантиметрах в сорока, высился ствол сосны – шершавый, черный в слабом свете салонного плафона. Черт бы побрал эти сосны – растут где ни попадя. Черт бы побрал сосунка Карлоса – верещит не по делу каждые пять минут. Да, конечно, Руди – скип-пилот не самого высшего класса… Но об этом Карлосу знать не нужно. Карлосу положено верить, что его шеф Рудольф Картер – лучший агент на свете, бог во плоти, а больше ничего Карлосу не положено. Одно дело – садиться по пеленгу, в авторежиме, совсем другой оборот – самому прописать наводку и точно попасть на площадку, которая больше самого скипера всего в два раза. И, кстати, посадка прошла успешно. Причин для паники и пердежа нет.
8
Испанское ругательство.
– Кто напердел? – спросил Картер. – Воняет как в сортире у марджа.
– Нет, ты что делаешь? – Карлос никак не
– Знаю. Была бы воронка в двадцать метров шириной и четыре – глубиной. А еще знаю, кто здесь напрудил кишечных газов столько, что дышать нечем. Ты, Карлос. Срун ты, амиго. Разрешаю тебе написать рапорт и уйти в другую группу – хоть сегодня. Но не раньше, чем мы закончим это дело.
– Ostia puta! [9] – прошипел Карлос.
– Еще раз так выразишься – вобью тебе зубы в глотку, – сообщил Картер. – Все, пошли. Ты-то хоть в порядке, Фил?
– Нормально, босс.
– Вот, Карлос, бери пример со старшего коллеги, – Руди блеснул улыбкой. – Старина Фил спокоен как надгробный камень. Вперед, Фил, возьмем за яйца Джо Горны и его иностранного червяка. Покажем юным агентам, как дела делаются.
– Кажется, мы ехали не по той дороге, – сказал Умник.
9
Еще одно испанское ругательство.
Спокойно так сказал. А в душе Лины бушевали страсти – бурлили, накатывали адреналиновыми волнами, заставляли ее крупно дрожать и стучать зубами.
Что-то происходило – там, в лесном доме ее отца, Джозефа Горны – Южи, как звала она его в детстве, коряво повторяя шипящие польские слова. Что-то плохое, совсем плохое. Она не знала, что именно, но чувствовала это всеми нервами, натянутыми, как скрипичные струны, отзывающимися в унисон реверберациям, исходящим из недалекого места – опасного, губительного.
Они слышали пушечный гул, пришедший слева, заставивший сосны покачнуться. Лину не надо было спрашивать, что это такое. Внештатная, неумелая, плохо высчитанная посадка скипера. Звук ни с чем не спутаешь.
Кто-то успел раньше?
Джинны. Прыгнули на скипере. Обогнали их, пришли первыми. Лина изо всех сил сопротивлялась этой мысли, гнала ее, но мысль жила сама по себе и не думала уходить.
Дорога кончилась. Машина затормозила на берегу, фары осветили лесную речку. Большие валуны лежали дремали в ночной тишине, выставив замшелые спины, вода закручивалась в буруны, пробираясь меж ними.
– Блинк-ривер, – сказал Умник. – Приятная речушка. Похоже, приехали. Где наша хижина, пристанище усталых странников?
– Не здесь. Это неправильное место. Мы промазали, пропустили поворот.
– Понятно, – Умник вздохнул. – Значит, двигаем назад. Не ошибись снова. Ты вспомнишь этот поворот?
– Я сяду за руль.
– Не стоит. У тебя руки трясутся. Врежешься в дерево.
– Фигня. Пусти меня за руль. Только пусти. И я сразу все вспомню.
– Ладно, валяй, – сказал Умник.
Лина переб ралась на водительское место, положила руки на руль, закрыла глаза. Едва слышный свист раздавался слева. Червь был там – не так далеко, она могла его слышать. По прямой недалеко, но ночью не пройти, сквозь кусты не продраться. Стало быть, еще десять минут плюхать в объезд – теперь она вспомнила дорогу точно.