Особый район Китая, 1942-1945 гг.
Шрифт:
Здесь этот развращенный милитарист слывет за прогрессивного деятеля.
Во всем Китае со славой «Опиумного короля» может, пожалуй, соперничать лишь строптивый юньнаньский милитарист Юн Лунь.
Дэн Бао-шань недолюбливает Чан Кай-ши, практически не подчиняется Чунцину. Это как нельзя лучше совпадает (уже сколько лет!) с тактикой председателя ЦК КПК по развалу единого антияпонского фронта, а тут еще столь ценные «опиумные услуги»!..
В своей речи 24 апреля, обращаясь к делегатам, Мао Цзэ-дун заявил: «Право может быть только завоевано. Дэн Бао-шань говорил, что мы осуществляем
Остается выяснить, простое ли это совпадение имен или председатель ЦК КПК имел в виду именно «Опиумного короля»!
Кто такой этот Дэн Бао-шань, цитируемый Мао Цзэ-дуном в политическом отчете политбюро ЦК КПК наравне с Марксом?..
30 апреля
Ожесточенные уличные бои в Берлине. Фашисты бросили в огонь сражения полудетские военные формирования, стариков, инвалидов — и все ради продления каких-то часов своего существования.
В Москве отменено затемнение.
Вчера в Милане казнены Муссолини, его любовница Клара Петаччи, а также генеральный секретарь фашистской партии Скорца. Их трупы, подвешенные за ноги, выставлены на пьяцца (площади) Лорето... Получили по заслугам!
* * *
С докладом выступил Чжоу Энь-лай (фактически это содоклад): [531]
1. О едином фронте: Компартия — Гоминьдан.
2. Уроки строительства (его внешнеполитические и партийные аспекты).
Главный вывод по этой части содоклада: наш лозунг в начале войны и сейчас не изменился — создание коалиционного правительства.
Далее Чжоу Энь-лай подтвердил правильность критической оценки Мао Цзэ-дуном «проведения двух линий» (о них шла речь в содокладе выше).
Далее Чжоу Энь-лай проанализировал этапы отношений между Компартией и Гоминьданом:
1. До сианьских событий. Это период мобилизации масс на борьбу против Японии и против Гоминьдана.
2. Сианьское соглашение и создание единого антияпонского фронта. 22 сентября 1937 года была обнародована декларация КПК о достижении соглашения с Гоминьданом. 24 сентября 1937 года Чан Кай-ши официальным заявлением подтвердил это. Тогда был выдвинут лозунг: «Порядок в стране прежде всего!»
3. До потери Ханькоу. (Ханькоу был захвачен японцами в конце октября 1938 года).
4. С 1939 по 1944 год (до сессии Национально-политического совета).
5. Современный этап (зиждется на наших требованиях).
* * *
Любопытен факт выделения четвертого этапа отношений между Компартией и Гоминьданом (1939–1944 годы). Тот самый этап, когда под влиянием Мао Цзэ-дуна войска КПК стали свертывать боевые действия против Японии, хотя потом еще была проведена «битва 100 полков».
Это этап обострения отношений с Гоминьданом, вина за который падала отнюдь не только на Чан Кай-ши. Именно в начале данного этапа — истоки сознательного курса Мао Цзэ-дуна на раскол единого антияпонского фронта.
В 1939 году после неудачного наступления японцев на Чанша возникли обострения между гоминьдановскими войсками и войсками КПК. Эти обострения отвечали планам Мао Цзэ-дуна. Он приступает к проведению своего плана по развалу блока с Гоминьданом, якобы навязанного
Этап завершается в 1944 году — тоже неспроста! В апреле того года японцы начали наступление из района Кайфына, которое к концу того же года привело Китай на грань военного поражения.
Таким образом, 1944 год знаменовал конец тактики выжидания — основной доктрины Мао Цзэ-дуна, прикрытой лозунгом партизанской войны.
Власть центрального правительства была изрядно подорвана мощным японским наступлением. Для Мао Цзэ-дуна созрел момент, ради которого он отказывался от активной борьбы с японцами, превратив единый национальный фронт в фикцию. Председатель ЦК КПК почувствовал, что пришла пора действовать. Борьба за власть имела теперь уже вполне определенные и вполне реальные перспективы. Войска Чан Кай-ши были обескровлены, государственный аппарат дезорганизован. Силы политического союзника по единому фронту истощены. Шансы в случае гражданской войны почти уравнивались.
* * *
Любопытна и эволюция Чжоу Энь-лая.
До июля 1943 года Чжоу Энь-лай возглавлял представительство Компартии в Чунцине.
Мао Цзэ-дун определял его место в оппозиции как «эмпирика». Таким образом, Чжоу был причислен к «московской оппозиции», к каковой в действительности и принадлежал, разделяя взгляды Ван Мина. Он отстаивал решения Коминтерна.
В чжэнфынной борьбе Мао Цзэ-дун одних «москвичей» стремился опорочить, других привлечь на свою сторону. Судя по фактам, председатель ЦК КПК прежде всего старался привлечь именно Чжоу, которому умышленно оставил все пути открытыми не только для раскаяния, но и последующего перехода на позиции «марксизма реальности».
Под нажимом Мао Цзэ-дуна и Кан Шэна Чжоу не только отмежевался от группы Ван Мина, но и осудил деятельность Коминтерна.
Из бывшего оппонента Мао Цзэ-дуна он становится его самым энергичным сторонником. С конца 1943 года выполняет наиболее щекотливые поручения Мао Цзэ-дуна. Например, улаживал конфликт с Ван Мином... [533]
Ко всем наиболее серьезным проектам председателя ЦК КПК так или иначе приложил руку Чжоу Энь-лай. Он был главным организатором контактов руководства Компартии с американцами. Вообще он из тех китайцев, которые весьма ценят Запад.
Чжоу принял самое активное участие в переговорах с американцами. Именно он готовит все наиболее ответственные внешнеполитические акции. Чжоу поддержал позицию Мао Цзэ-дуна в политике максимальной изоляции Советского Союза при решении дальневосточного вопроса, пока расчет на Америку не потерпел крах. И отнюдь не по их вине...
Чжоу Энь-лай ненавидит Кан Шэна, так как пострадал в чжэнфыне.
Дочь Чжоу Энь-лая — подруга Су Фи (жены Ма Хай-дэ).
Чжоу отличает более трезвый подход при решении различных вопросов. Очень осторожен. Много говорит и при всем том весьма скрытен. Легко приспосабливается к любым обстоятельствам. В советском, партийном и военном аппарате имеет своих людей, которые как бы составляют его собственную самостоятельную организацию из лично преданных ему работников.