Осознание

thelordofthedark

– Не переводи тему, – отрезал Эдвард, – Что это за место? Как здесь появляются такие, как мы, и почему я раньше тебя здесь не видел? – лицо его собеседника не выражало ничего, кроме откровенно саркастической ухмылки, и это раздражало больше всего. Никаких эмоций, ничего, только эта какая-то безумная веселость.

– Ну хорошо… – он чуть поклонился, криво и глупо, как показалось Эдварду, но, это больше всего напоминало все тот же сарказм, – Позволь представиться. Пионер. И все. Меня так многие тут называют, так что и ты называй… А не видел ты меня прежде потому, что я сюда и не заглядывал…

– Лагерей несколько? – сразу спросил Эдвард, – Параллельные

измерения?

– Их не несколько, – покачал головой Пионер, – Их тысячи… десятки тысяч. И это только те, в которые я могу пробиться. А так их гораздо больше…

– Все одинаковые? Такие же «Совенки»? – мысль начала работать совсем в другом направлении, вспоминая старые законы теории военных игр. Найти направление, определить уязвимые места и начать по ним бить. Просто и надежно.

– Почти все, в какие я могу пробиться, – кивнул Пионер, насчет остальных не знаю, – И в каждом из них копии одних и тех же людей, что ведут только себя по-разному… А ты не такой… – он вдруг оскалился, – ты один. И у тебя все по-другому…

– Что у меня по-другому? – теперь уже Эдвард заинтересовался, впервые увидев какую-то другую эмоцию на лице Пионера, и то она больше походила на с трудом контролируемую ненависть.

– Ты один. Без копий, а это уже не похоже ни на что, что я здесь видел, – прошипел Пионер, делая еще шаг навстречу. Достаточно только было протянуть руку, чтобы схватить его за горло, и Эдвард пытался найти хоть какие-то причины, чтобы не делать этого, но достаточно веские пока не появлялись. Пионер же только еще сильнее распалялся, – И у тебя не неделя, как у всех остальных. У тебя их две! И это меня бесит больше всего остального! Кто же ты такой, что этот проклятый лагерь поставил тебя в совсем другие условия?

– Может быть, потому что я совсем другой? – посмотрел на него Эдвард, – и потому, что этот лагерь не совсем то, что ты думаешь?

– Этот лагерь ловушка! – рявкнул Пионер, – Отсюда нет выхода, мы тут все должны бегать в окружении этих дурацких кукол, которым все равно, кто попадает к ним в лагерь! Тут нет никакого смысла!

– Они не куклы, – холодно сказал Эдвард, глядя на Пионера, даже начинавшего терять контроль над собой от тех эмоций, что испытывал по отношению к своему собеседнику, – Они такие же живые люди.

– Да ладно? – Пионер зло ухмыльнулся, – Ты знаешь, сколько я чертовых раз перезагружался в этом проклятом автобусе. Снова и снова, снова и снова, и каждый раз одно и то же! Эта проклятая Славя со своим «Привет, ты новенький?» – он довольно умело спародировал голос девушки, но Эдварда все равно передернуло, – Что я только не пытался делать, чтобы выбраться отсюда! Я искал дорогу, пытался найти выход, я выбивал из них правду! Убивал и мучал… Ты знаешь, как хрустят ломаемые в нескольких местах человеческие кости? – он злобно усмехнулся, посмотрев на Эдварда, рассчитывая на какое-либо ответное проявление эмоций.

– Знаю, – спокойно сказал в ответ Эдвард, – Я слишком много и слишком часто слышал подобное, чтобы забывать… Слишком часто, чтобы испытывать по этому поводу хоть что-то… Ты их убивал? Этих девушек?

– Неоднократно… – Пионер растянулся в улыбке, но в следующую секунду она исчезла с его лица, когда к нему устремился кулак Эдварда. Направленный точно в шею, слишком быстро и слишком близко, чтобы пытаться увернуться, но вместо знакомого ощущения проминаемой под костяшками плоти кулак просто спокойно прошел сквозь пионера, не встретив никакой опоры.

– Не материален? – удивился Эдвард,

разглядывая свою сжатую в кулак руку и сразу задумавшись, – Не привязан к этому уровню…

– Что? Думал, что все так просто? – Пионер снова расхохотался.

– Заткнись, – рявкнул на него в ответ, не отвлекаясь от собственных мыслей, – Пошел прочь. Когда будешь нужен, я тебя вызову… – мысли только сейчас начали выстраиваться во что-то похожее на логическую закономерность, и тратить время на пустую болтовню было бы настоящим кощунством.

– Что? – Пионер даже удивился, – Кто ты вообще такой, черт возьми?

– Я самая страшная тварь, которая здесь когда-либо бывала, – прошипел Эдвард, направившись обратно к лагерю, – А теперь сгинул! Завтра тебя найду… – Пионер остался стоять на пляже, с ненавистью вглядываясь ему в спину, но сейчас уже не обращал на него внимания. Нужно было успокоиться и собрать все мысли в одну кучку. Своими появлением этот безумец подарил ему гораздо больше информации, чем мог даже предположить, и теперь только оставалось правильно ее использовать.

Сейчас уже не время искать по лагерю нужные материалы и заниматься подготовкой, но Эдвард уже знал, чем займется прямо с завтрашнего утра. Распорядок лагеря уже не имел значения, да и придерживаться его в таком случая значило бы только откладывать возможные ответы на многие из волнующих его вопросов.

Быстрым шагом добравшись до домика вожатой, не без удивления обнаружил, что дверь еще заперта, хотя, с другой стороны, музыка на площади еще играла, и многие наверняка веселились. Вожатая просто обязана быть среди них, так что сегодня, кажется, первый день из всех, когда пришел раньше нее. В другой раз он мог бы даже посмеяться над всем этим, но сейчас был слишком взволнован и подавлен, чтобы находить вокруг себя что-то смешное.

Лечь в кровать получилось далеко не сразу, не меньше часа просто ходил по маленькой комнатке, разрываясь между мыслями о Пионере и тем, что произошло между ним и Алисой. «Совенок» пробил в его душе слишком большую дыру, чтобы просто так оставить ее и не обращать никакого внимания. Может быть, действительно стоило рассказать все сразу девушке, поставить на кон все, что есть, отказавшись от логики в пользу эмоций. Эдвард уже не знал, чего именно он хочет, что ему нужно больше, выбраться из этого лагеря, вернуться в родной мир или же остаться здесь, рядом с Алисой и остальными девушками. Рядом с ними мир казался совершенно другим, глупым, нелогичным и наивным, но именно поэтому таким чудным, добрым и красивым… таким, какого никогда прежде не видел и не знал.

Кажется, он даже оставил на деревянной стенке несколько вполне заметных вмятин от ударов кулаков, но постепенно организм начинал брать свое, требуя успокоиться и восстановить силы. В другой раз можно было бы просто от всего этого отмахнуться, но сейчас сон Эдварду банально необходим. Им можно наконец-то подвести черту под этим сумасшедшим действом, а завтра начать все заново.

====== Осознание. Глава 20. ======

Глава 20.

Выстрелы, крики паники и боли, а также отчетливые звуки вышибаемых дверей, сменяющиеся автоматными очередями и ни с чем не спутываемым ревом струйных огнеметов отлично слышны даже здесь. Небольшое помещение со старыми бетонными стенами, покрытыми трещинами и осыпающейся от времени штукатуркой, увешанными какими-то тряпками и грязной одеждой, из всей мебели здесь только сколоченный из кусков пластика стол и две скамьи. Отчетливо пахнет сыростью, человеческим потом и грязью, пахнет нищетой.