Осознание
Шрифт:
– В лесу заблудился? – удивилась вожатая, посмотрев на Эдварда поверх Слави, – Как ты там оказался? Пионерам нельзя далеко в лес заходить…
– Ягоды собирал, – Эдвард не знал, что ему сейчас надо делать, то ли благодарить Славю за помощь, в которой и особой необходимости не было, то ли пытаться отвечать на вопросы вожатой, которая вроде как отметила его повешенье с последующим расстрелом, но ситуация с каждой секундой становилась все более забавной. После того, что видел вчера, «Совенок» словно старался восстановить ту атмосферу детского лагеря, в котором в принципе не может произойти ничего страшного. Только забавные детские шалости, о каких он даже не подозревал в своем родном мире, и столь же забавные угрозы вожатой, которая сама еще больше походила на ребенка. Подвинув
– Что? Какие ягоды? – вожатая совсем не поняла шутки, и ее агрессия все больше переходила в удивление и непонимание, а Эдвард только разочарованно вздохнул. Придется снова выдумывать на ходу еще одну историю, не ломая свою легенду настоящего пионера из этого мира.
– Ольга Дмитриевна, в лесу с тропинки сошел, задумался, а когда в себя пришел, то понял, что потерял направление, – он старался говорить спокойно, успевая продумывать свой рассказ хотя бы на одно предложение вперед. Приходилось врать, но хотя бы правдоподобно, – Навыки ориентирования у меня слабые, поэтому, кажется, пока искал дорогу обратно, заблудился еще больше… вот только недавно дорогу в лагерь снова нашел… – и развел руками, снова изображая искреннее сожаление о произошедшем.
– Что же ты сразу не сказал? – вожатая всплеснула руками, словно не понимая, что вставить хотя бы слово в ее гневные тирады довольно проблематично, – Ночь в лесу провел! Эдвард! Ты все время в какие-то неприятности влезаешь! В общем, сейчас идешь завтракать, а сразу после этого немедленно в медпункт, пусть Виола тебя осмотрит! Линейку пропустишь, но ничего страшного…
– О нет… – протянул Эдвард, когда его ложь обернулась против него же. Встречаться с этой весьма эксцентричной медсестрой с еще более эксцентричной манерой разговоров он не горел желанием, а тут еще, кажется, подразумевается и осмотр. Уж лучше в полный рост в атаку на пулеметы, еще и с флагом в руках. Умоляющим взглядом посмотрев на вожатую, он попытался вымолить прощение, – Ольга Дмитриевна, а можно без медпункта?
– Никаких «без»! Пусть медсестра тебя осмотрит и убедится, что с тобой все в порядке! – назидательным тоном заявила вожатая, пригрозив ему пальцем. Задумавшись на секунду, еще и добавила, – Славя тебя проводит и убедится, что ты не сбежишь! Понятно? – этот вопрос уже был обращен к девушке, и та кивнула в ответ. Эдвард только закатил глаза и тяжело вздохнул, а Ольга Дмитриевна довольно улыбнувшись и посчитав свой долг старшего по званию выполненным, тоже направилась к столовой.
– Тебе явно нравится меня спасать, – рассмеялся Эдвард, как только вожатая отошла, посмотрев на Славю, выглядевшую одновременно счастливой и смущенной, – Или же тебе просто нравится, чтобы я тебе был должен?
Девушка даже ответить ничего не успела, когда к их разговору присоединилась Алиса, материализовавшись словно из ниоткуда, когда вожатая исчезла из зоны прямого контакта, сразу же схватив Эдварда за другую руку.
– Ну что, досталось от вожатки? – довольно усмехнувшись, Алиса сразу же потянула его в сторону от Славяны, успев еще одарить помощницу вожатой холодным взглядом, – Пошли быстрее, а то все места займут!
– Ты меня этим каждый раз пугаешь, – напомнил ей Эдвард, заметив сразу проступившее на лице у белокурой девушки разочарование, когда пришлось отпустить его руку, утаскиваемого Алисой в сторону столовой, – придумала бы хоть что-то новое! Все равно в столовой нет ничего такого, ради чего стоит торопиться… – даже идя с Алисой, он чувствовал неприятное давящее ощущение внутри, что оставил Славяну просто так, не успев толком поблагодарить за то, что выступила в его защиту, и хорошее настроение никак не хотело возвращаться обратно, сгоняя с лица улыбку. Все-таки не желая оставлять это просто так, он задержался
– И чего ты должен? – сурово посмотрела на него рыжеволосая красавица, сразу остановившись, – Ну, за исключением того, чтобы составить мне компанию за завтраком? – уперев руки в бедра, она нахохлилась, сразу став похожая на взведенную гранату, готовую взорваться в любую секунду. Кажется, ее и так весьма вздорный темперамент обзавелся еще одной чертой, сильно не показывавшейся прежде, а именно, ревностью. В то время как Эдвард назвал ее своей, она в свою очередь, повесила на него точно такой же ярлык и не желала ни с кем делиться.
– Я должен поблагодарить Славю за то, что помогла с вожатой, – честно ответил ей, – не могу вот так просто ничего не сказать… – и остановился, заметив, как Алиса медленно начинает злиться, сверля его взглядом.
– То есть, ее ты благодарить должен… – прошипела девушка сквозь сжатые губы, уже собираясь что-то ему выдать, но Эдвард не желал втягиваться с ней в очередной спор насколько важно благодарить людей за поступки и почему это никак не относится к тем чувствам, какие он испытывает к ней и к остальным девушкам. И просто зажал ей рот быстрым поцелуем, схватив за талию и притянув к себе. Удивленно пискнув, девушка широко открыла глаза и сначала даже сопротивлялась, но в нужные моменты Эдвард умел быть настойчивым.
– Только посмей подумать, что мне нужен кто-то еще, кроме тебя, – оторвавшись от ее губ, прошептал ей в самое ухо, – и клянусь Небом, обижусь. Понятно? – Алиса, удивленное и смущенная одновременно, поскольку на них сейчас во все глаза смотрели все пионеры, какие только шли в столовую, лишь кивнула головой.
– Эдвард! – грозный окрик со стороны обеденного зала принадлежал, судя по всему, вожатой, наверняка видевшей эту сцену. И он еще помнил ее предупреждение, чтобы любой поцелуй с Алисой, если таковой будет, должен проходить вне поля ее зрения, значит, сейчас необходимо было спасаться бегством.
– После линейки тебя найду, – еще раз быстро поцеловав девушку, шепнул ей на ухо и отпустил, так что от неожиданности даже покачнулась, едва удержав равновесие. И прежде чем вожатая успела выскочить на крыльцо, метая громы и молнии, просто перепрыгнул через перила, сразу взяв старт с места, только подгоняемый требованиями вожатой немедленно остановиться.
Промчавшись по дорожке и убедившись, что вожатая слишком тяжела на подъем, чтобы устроить преследование, Эдвард глубоко вздохнул, приводя дыхание в более спокойный ритм, а потом рассмеялся, подумав, что только что наделал, поражаясь собственной глупости. Ведет себя как какой-то ребенок, видели бы его сейчас его вассалы, так точно бы подняли на смех. Хотя, в этом маленьком мирке, словно состоящем из кусочков счастья, слепленных друг с другом, невозможно себя чувствовать по-другому, хочется дурачиться и баловать, любить и быть любимым, забыв обо всех тех ужасах и смертях, что прежде преследовали его на каждом шагу. Пионер, Семен и все прочие, кто пытается найти выход или постепенно сходят с ума, просто не понимают, какое чудо выпало им в жизни, посмотреть на то, каким может быть мир, в котором нет привычной смерти и жестокости, а только по-детски наивное счастье, какого порой действительно сильнее всего и не хватает.
Вот только погода портилась, заметил Эдвард, вместо уже ставшего привычным яркого солнца наблюдая на небе тяжелые свинцовые облака. Столь заметные природные явления в его родном мире обычно сопровождались сигналами тревоги и введением чрезвычайного положения на периметрах, поскольку чаще всего обозначали приближение бурь или штормов, несущих с собой шквальный ветер, способный содрать с незащищенного человека кожу вместе с мышцами, и кислотные дожди, проедающие даже костюмы защиты. Здесь же пионеры посматривали временами на него, но ни тревоги, ни даже простой обеспокоенности никто не выказывал, и здесь стоило положиться уже на опыт местных. Раз не готовятся, то и не видят в этом ничего страшного, да и с другой стороны, проходи здесь подобные климатические явления, от этого лагеря давно бы ничего не осталось, только покрытые оксидами обломки.