Осознание
Шрифт:
– Ты не понимаешь, – покачал Эдвард головой, – Никто из вас не может понять…
– Что не можем понять? Думаешь, ты один терял близких людей? Мы все кого-либо теряли! Все прошли через это! И смогли жить дальше! А ты все никак не можешь успокоиться! Ты сам уже как мертвец, только тянешь за собой в могилу и остальных! Я не хочу в этом участвовать!
– Ты не будешь, – покачал головой Эдвард, отходя в сторону, – Твоя семья и твои дети не понесут ответственности за случившееся, все их привилегии и имущество будут сохранены. Никаких репрессий к близким людям не будет. Ваши имена не будут осквернены упоминанием о случившемся, – он кивнул головой и в следующую
Он снова открыл глаза, услышав звуки голосов. Кажется, кто-то звал его, хотя, может быть, просто в разговоре упомянул его имя. Сложно представить, что говорили о ком-то еще, других Эдвардов в этом лагере не было. И, кажется, это был голос вожатой, только на удивление тихий и встревоженный.
Прямо перед ним все тот же сходившийся треугольником дощатый потолок домика вожатой все с тем же уже начинавшим надоедать плакатом лысого мутанта с серой кожей и хитрыми глазами. Солнечного света, льющегося в распахнутое окно, хватало, чтобы залить весь домик теплом, но прохладный ветерок не давал воздуху застояться и стать душным. Поскольку сейчас в единственной комнатке домика было даже слишком много народа. Сам он, прямо в форме и обуви лежащий на собственной кровати, Ольга Дмитриевна, о чем-то тихо разговаривавшая с Виолой Церновной, сложивший руки на груди физрук, подпиравший угол шкафа, и сам Шурик, с трудом дышавший и покрасневший. Кажется, он действительно смог дотащить Эдварда до самого лагеря.
– … не было больше суток. Весь лагерь его обыскался, уже в милицию хотела звонить, чтобы организовать поиски. Да и сама посмотри, как он выглядит, наверняка что-то случилось. Он весь в синяках… – что-то в полголоса вожатая доказывала медсестре, стоявшей со строгим видом, сложившей руки на груди и терпеливо выслушивавшей все доводы.
– Оля, не возводи все в ранг мирового события. В «Совенке» пионеры уже не в первый раз убегают черт знает куда и черт знает когда возвращаются, только прежде из этого никогда не делали ничего больше обычного происшествия. У нас здесь огромная территория, целый лес и река. Вспомни, как в прошлой смене одна парочка пыталась до железнодорожного моста добраться и на поезде в Африку уехать! И это была младшая группа!
– А я считаю, что на него надо написать докладную по всей строгости, – добавил физрук спокойно, – Этот Тристан совсем обнаглел, что хочет, то и делает, а весь остальной лагерь у него на поводу бегает, язык высунувши. Одного накажем, все остальные сразу на место встанут.
– Он Тихонову из могилы вытащил, – напомнила Виола, – сам чуть кровью не истек, но даже не подумал отойти в сторону. Это гораздо важнее, чем все прочие мелочи. Пока ты гири таскаешь, он уже человеческую жизнь спас. За это можно закрыть глаза на подобные глупости…
– Он из меня уже нервов вытянул больше, чем вся остальная смена, – вдруг пожаловалась Ольга Дмитриевна, – И я его вообще не могу понять, кто он такой. Сам на себя не похож. В Двачевскую вцепился, будто в первый раз влюбился, а во всем остальном… вы слышали, как он рассуждает? У него словно война за плечами…
– И вам доброго утра! – Эдвард решил все-таки обозначить свое пробуждение, – Прошу извинения за предоставленные неудобства и потраченное на меня время.
– Очнулся! –
– Целый день? – удивился Эдвард, прикидывая, какой временной промежуток именно в этом лагере пропустил, снова шагнув за его границы, – А сегодня какой день? Сколько меня вообще не было?
– Сегодня утро четверга, – хмурым тоном сообщил физрук, не меняя своей позиции, – Тебя больше суток нигде найти не могли, всех пионеров организовали, окрестные территории прочесали. Ты где прятался? Мы в старом корпусе ведь тоже все обыскали… – он недоверчиво смотрел на Эдварда, – И чего ты там вообще делал? Чего ты там курнул до такого состояния?
– В старом корпусе? – он в ответ дернулся как ошпаренный, – Все нормально? Никто там больше не пропал? Никого не видели?
– Никого, – вожатая удивленно приподняла брови, – А что это ты так забеспокоился? Кого-то там встретил? Или ждал там кого-то?
– Каких-нибудь пацанов из ближайшей деревни ждал, с водкой, – хмыкнул физрук, но тут же получил подзатыльник от медсестры и оглянулся на нее с нескрываемым удивлением на лице, – Какого черта?
– Не выражайся при пионерах, стероидный ты мой, – предупредила его Виола, – А то и на тебя управу подберем.
– Никого я там не ждал, – покачал головой Эдвард, – скорее, просто заблудился, туда вышел случайно, но место это мне не понравилось. Потому и испугался, что там еще с кем-то может беда приключиться.
– Со всеми остальными все в порядке, – улыбнулась вожатая и даже погладила его по голове. Все-таки она удивительная девушка, несмотря на свое вполне искреннее и справедливое возмущение, не могла на него долго злиться, и просто радовалась, что все хорошо закончилось, – вот только с тобой, как всегда, полно проблем.
– Ольга Дмитриевна, я действительно виноват, – он прикрыл глаза, соглашаясь с ее правотой, – Если меня действительно больше суток не было, то наказывайте так, как считаете нужным.
– Я вот не знаю, как именно тебя наказывать, – вожатая усмехнулось, а вот физрук за ее спиной сделал такое лицо, будто ему только что сказали, что мускулы больше не в моде, и девушкам нравятся заплывшие жиром бесхребетные создания. За что сразу же получит еще один подзатыльник от Виолы и, потеряв терпение, шумно вздохнул и вышел наружу. Проводив его взглядом, вожатая только покачала головой, – Эдвард, чтобы я ни придумала, тебе достанется в первую очередь не от меня. Понимаешь, к чему клоню? Там за дверью одна девушка стоит…
– Алиса? – он сразу это понял, увидев искорки в глазах свое вожатой, – О, нет! Ольга Дмитриевна! Лучше в штрафбат, на передовую, под пулеметный огонь! Или там вы на меня какие-то жалобы писать собрались… Пишите во все инстанции, только, пожалуйста, не открывайте дверь! Я вас умоляю, – Ольга Дмитриевна в ответ на это только улыбнулась, как и Виола, да и сам Эдвард не скрывал, что все больше похоже на шутку, но все же изобразил на своем лице испуганное выражение.
– Оль, я тут Эдварда еще раз проверю, а ты тогда занимайся своими остальными обязанностями, – сказала медсестра, подходя ближе и зачем-то внимательно вглядываясь в окно. Затылком Эдвард не мог увидеть, что там так привлекло ее внимание, но Виола, заметив его вопросительный взгляд, только подмигнула.