Останься в Вейзене
Шрифт:
Гербер говорил, камень выдал себя, когда усилил магию во много-много раз. Но ведь нужно иметь эффект, хотя бы микроскопический, чтобы было, что усиливать? И все-таки мои руки сами собой потянулись к камешку. Я сжала его в ладони и, смотря на кулак, повторила тихое «Вар-Вэйр».
И снова пустота.
Пора настраивать микроскоп и разыскивать геологический молоток — такой, с заострением на конце, любимый предмет сказочных гномов, работающих в рудниках.
Я разжала кулак. И на свободу вырвалось пламя. Недолго оно продержалось — секунду, быть может, и даже не успело согреть,
Невольно отбросила камень на пол. Он упал, обиженно звякнув. Но не сломался, ничего даже не откололось. Все-таки по твердости покрепче графита будет… Быть может, даже покрепче стекла.
Надо настроить микроскоп.
И спрятать шкатулку получше. Раз мои бессильные руки с помощью этой малютки смогли создать огонь, что же будет, если он попадёт в руки сильному магу?.. Какому-нибудь такому, который, единственный на всю округу, не рискует произносить моё имя вслух. Ключ от лаборатории тоже лучше прятать тщательнее. Будь моя воля, я бы и саму лабораторию поместила в сейф.
Историю о возникновении ядерной бомбы я тоже слышала много раз.
Иногда изобретения играют против их создателей. Паниковать, конечно, ещё рано, поскольку я пока не поняла, по каким принципам работает эта магическая лупа. Или уже поздно, поскольку о существовании таких камешков знают все, кому не лень.
А ведь там ещё и другие есть. Вдруг существуют такие, которые мой шепоток преобразят в пожар на всю академию? Кто бы знал…
***
Долго работа не продлилась. Слишком сильно все-таки меня впечатлил огонь на собственной ладони. Так что, вдоволь навозившись с микроскопом и искрутив несчастное зеркало, я все-таки сдалась и пошла в нашу с Ирмалиндой квартирку.
Язык не поворачивается называть эту женщину соседкой. Даже в мыслях.
Соседки — это те, с кем я после пар обсуждала преподавателей и с кем ругалась поздно вечером из-за света (выключенного или включенного, зависело от того, насколько была загружена каждая из нас). Напарницей её наименовать тоже не хватает наглости: Ирмалинда в Академии-то работает в самого её основания, и это я ещё не спросила, чем она занималась до того, как Академия начала свою деятельность.
Я постучалась в её дверь и после разрешения заглянула внутрь.
Ирмалинда сидела за столом, заваленная множеством исписанных бумажек. Видимо, её студенты недавно прошли контрольную точку.
— Проходите, милая, — она радушно махнула рукой на собственную кровать. Комната у неё опрятная, лишь во всяких особенных углах стоят маленькие букеты из засушенных цветов. Ирмалинда объяснила, что в пространстве существуют энергетические узлы, которые по-разному воздействуют на живые организмы. Некоторые из этих узлов улучшают настроение и укрепляют здоровья — их Ирмалинда своими цветочными композициями усиливает. А другие вытягивают последние силы, и их Ирмалинда блокирует.
— Как ваша работа с каменюшками? Что-то уже получается?
Я опустилась на кровать и ответила:
— Сложно пока сказать. Всё ещё разрабатываю инструментарий. Честно говоря, пока я ищу к ним подход.
—
— Надеюсь, — попыталась улыбнуться. Надеюсь, проснусь раньше, чем придётся писать отчёт по проделанной работе. — Проверяете знания? — кивнула на стол.
— Мы сегодня творческому подходу учились, как раз к слову, — ответила Ирмалинда. — Здесь пятьдесят штук рецептов травяного отвара. Для успокоения, для бодрости, для крепкого сна.
— Полезный предмет! — я искреннее восхитилась.
— Не станут мастерами магии, так хоть гостю смогут угодить, напоить чаем, — она хмыкнула. — Как ваши ученики? Начинают проявлять себя во время лекций?
Да, на молчаливых подопечных я тоже успела пожаловаться. Ещё позавчера.
— Сегодня у нас случился очередной сбой, — призналась я. — Ученикам было не до учёбы, поскольку они вовсю обсуждали маскарад.
— Ах, — Ирмалинда мечтательно выдохнула, — маскарад…
— Важное событие?
— Конечно, — ответила Ирмалинда, не колеблясь. И тут же спохватилась: — Точно, вы ведь не местная! Хотя для нас этот маскарад так значим, что мы считаем, будто о нём знают все на свете. И заблуждаемся. Маскарад… он в Вейзене проводится каждый год, и это священный долг каждого академиста — на нём побывать. Я и сама не пропускала ни один, что таить, только в последние пару лет стала слишком старой для того, чтобы веселиться. Но вы обязательно съездите, ещё успеваете. — Она взглянула на круглый циферблат ярко-желтых часов. — Где-то через часа полтора начнут кататься омнибусы от ворот нашей Академии и прямиком до центральной площади Вейзена! Они предназначены для академистов, но вы, думаю, вполне сойдете за свою, — Ирмалинда подмигнула.
— Как вообще появился этот маскарад?
— О-о, — протянула она. — Вы, главное, успейте к самому началу. Там каждый год рассказывают одно и то же, так что многие приходят позднее. Но вам, в первый раз, эта история точно должна понравиться.
Я посмотрела в сторону окна. Четвертый этаж, никакие деревья сюда не дотягиваются. Так что превосходно видно небо, постепенно сменяющее лазурную голубизну на более основательную, васильковую. Через полтора часа на небе уже распластается закат. А там и до темноты недалеко.
— У меня и одежды нет подходящей, — призналась я, — что уж говорить о маске.
— Маски — это условность, — Ирмалинда махнула рукой, будто пыталась прогнать невидимую муху. — Будь вашим собеседником кто-нибудь более рассудительный, он бы так и сказал, что мы и без маскарадов никогда не снимаем маски… А вот платье мы вам сейчас подберем, у меня многое есть. Если вы, конечно, не побрезгуете.
Я не успела окончательно решить, поеду ли на маскарад, когда Ирмалинда, легонько отодвинув меня в сторону, принялась вытаскивать из-под кровати самый настоящий чемодан.