Остап Бендер в Крыму
Шрифт:
Аничкина спрашивает Грачеву:
— Скажи откровенно, ты ему отдалась по любви или за деньги?
— Ах, махнула рукой та. — Считай, что по любви, — три рубля, разве это деньги…
Ивакин после всеобщего смеха продолжает:
— Одним из философов, чьи взгляды на комическое дали пищу многим эстетикам и психологам, был Иммануил Кант. Он говорил: «Смех есть аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто»!..
На стулья садятся и застывают в разных позах Пятов, Невелев, Аничкина, Ивакин и Чемерисова. Проходит
Неожиданно появляется, ушедшая до этого, Грачева, и дискантом:
— Не сжигайте калории за пустым делом! В буфет пиво привезли! Все участники вскакивают с мест и смеются. Ивакин говорит:
— Мы ожидали совсем другое, нежели то, что произошло… Теория Канта оказала огромное влияние на немецкого эстетика и психолога Теодора Липпса. Он полагает, что смешное появляется тогда, когда вместо ожидаемой ценности, способной привлечь наше внимание, возникает иная ценность, которая данной ситуации не соответствует, и потому имеет для нас слишком малое значение…
Ивакин садится за стол, на который Пятов поставил пишущую машинку Деловито печатает текст.
— Командор, машинка, как и у нас была в «Рогах и копытах», — прыснул смешком в ухо Остапа Балаганов.
— И может, тоже с турецким акцентом, Шура, — тихо засмеялся в ответ Бендер.
— Не мешайте смотреть, — сердито прошептал строгий гражданин, сидящий рядом. И стекла его очков отразили солнечные лучики.
Аничкина уже подвязала себе фартук, тряпкой в руке сметает пыль со стола. Она со вздохом говорит:
— У нас осталось на жизнь всего несколько центов, милый…
— С минуты на минуту я жду гонорар из редакции, — продолжает стучать на машинке Ивакин.
Входит Пятов с сумкой почтальона и вручает конверт Ивакину.
— Благодарю…
— Простите, сэр, но с вас следует почтовый сбор, письмо без марки, — не уходит Пятов.
— Прошу вас, — высыпала мелочь в руку почтальона Аничкина.
Ивакин торопливо вскрыл конверт, пробежал глазами бумаженцию и засмеялся.
— Чек из редакции? — с надеждой в голосе спросила Аничкина.
— «Старый приятель, посылаю тебе сердечный привет. Живу хорошо. Джексон», — смеется Ивакин. Аничкина смеется тоже и говорит:
— Да, но я отдала почтальону свои последние центы… Вместо Ивакина за машинку садится Невелев и печатает тоже.
Вошла Грачева-почтальон и со стуком бухает свою тяжелую ношу на стол.
— Вам посылка, сэр… — вытирает платком лицо женщина.
— Великолепно, мисс… — сует чаевые Грачевой. Та посмотрела на мелочь и говорит:
— Простите, сэр, но с Вас три доллара и тридцать два цента, так как почтовый сбор не оплачен, сэр.
— Что за чертовщина! — крайне недоволен Невелев. — Однако, — порылся в карманах, отдает деньги Грачевой. И сам себе, когда та вышла: — несколько центов только и осталось… —
«Дорогой Джексон! Спешу сообщить, что прилагаемый камень свалился с моего сердца, когда я узнал из твоего письма, что ты живешь хорошо»… — неудержимо захохотал Невелев.
Немного выждав, Ивакин говорит;
— Датский психолог Гаральд Гефлинг утверждал, что контраст служит для него основой всех форм комического, а потому контраст является основой комического вообще. «Действие контраста, на котором основано смешное, — пишет Гефдинг, — возникает оттого, что внезапно сталкиваются две мысли или два впечатления, из которых каждое само по себе вызывает чувствование, но так, что одно разрушает то, что построило другое…»
Ушли и тут же появляются снова в обнимку Невелев и Ивакин. Поют: «Мы тбилисские кинто, мы тбилисские кинто». Шатаются. Невелев споткнулся, его поддержал Ивакин.
— Спасибо, дорогой… — благодарит его тот.
— Нет, это тебе, дорогой, спасибо за кахетинское…
— В духан пойдем, да?
— Нет, это я сказал — в духан пойдем, дорогой…
Невелев пошатывается и смотрит на Пятова, затем говорит:
— Скажи, Шако, это князь или не князь?
— Не-ет, не князь, — присмотрелся к Пятову Ивакин.
— А я говорю, князь!
— Зачем князь, конечно, не князь!
— Спорю на бутылку кахетинского, князь!
— Нет, не князь, на две бутылки кахетинского!
— Князь! Три бутылки кахетинского!
— Как докажешь, что он князь?
— Сейчас сам все узнаешь, дорогой. — Осторожно подходит в Пятову. — Скажи, дорогой, ты есть князь или не князь?
— Проваливай… — Посмотрел на Невелева. — А тебе, собственно, зачем это знать?
— Понимаешь, я поспорил со своим другом кинто Шако на пять бутылок кахетинского вина…
Ивакин стоит неподалеку и соглашается: — Хорошо, пусть будет пять бутылок, дорогой!..
— Шако говорит, что ты не князь, а я говорю, что ты князь! — Поднял многозначительно палец. — Что ты князь!
— Нет, я не князь, — со вздохом ответил Пятов.
— Ва-а! Не князь?! — Хватил шапкой о землю, вскричал: — Не князь?! Так зачем стоишь, как большая дубина!..
Пятов замахивается тростью на Невелова и гневно кричит:
— Да, как ты смеешь, негодяй! — Оглянулся по сторонам. — Скажи им спасибо, — кивнул в сторону зрителей.
Ивакин с поклоном ему:
— Нет, это тебе, дорогой, спасибо… за пять бутылок кахетинского, понима ешь… совсем, дорогой, спасибо…
— Переходим к теории противоречия… Основоположниками этой теории были Артур Шопенгауэр и Георг Гегель. Они подчеркивают: «Вообще невозможно извне привязать насмешку к тому, что не имеет насмешки над самим собой, иронии над собой…».